Кристофер Дрессер - Традиционное искусство Японии эпохи Мэйдзи. Оригинальное подробное исследование и коллекция уникальных иллюстраций

Во время моих вылазок за покупками меня иногда удивляло поведение мужчин, которых местные жители называли английскими купцами. Эти «купцы» входили в помещение магазинов в своих тяжелых ботинках и топали по полу так, будто нарочно хотели порвать застилавшие его циновки. Беспокойство несчастных владельцев магазинов при появлении таких посетителей вызывало сострадание, и я наблюдал, как спешно они приносили половики или другие подстилки, чтобы бросить их поверх циновок, тем самым пытаясь предотвратить их разорение бесцеремонными англичанами. Все туристы, как мне кажется, кто побывал в Японии, обратили внимание на бездушие многих так называемых иноземных купцов, причем наихудшим образом ведут себя как раз мои соотечественники. Кое-кто из них откровенно находит особое удовольствие в том, чтобы досаждать японцам. Иностранцы зачастую разговаривают с японцами как с однозначно неполноценными существами; если же им приходится общаться с представителями низшего сословия, относятся они к ним как к собакам, а не к людям. Такие гости Японии наносят вред стране своего происхождения, так как именно они вызывают у местного населения ненависть ко всем иноземцам.

6 января я отправился из Иокогамы, чтобы несколько дней погостить у сэра Гарри Паркеса в Токио. Господа Сано, Сэкисава и Асами встретили меня на станции с двумя экипажами, в ходе поездки на которых они собирались показать мне достопримечательности их города. К этому моменту я уже знал, что мистер Сэкисава занимается основанием для правительства стройной системы рыбного хозяйства. В Америке он договорился о доставке в Японию оплодотворенной икры лосося и прочей рыбы ценных пород, которую как раз получил, и теперь собирался вывести из нее мальков, чтобы выпустить их в японские реки. Первым делом мы посетили дворец Хамаготэн, расположенный в живописной местности, граничащей с бухтой Эдо. Служивший изначально резиденцией даймё (барона), позже он превратился в летний дворец императрицы, а теперь используется для забавы сиятельных иноземных гостей. Дворец представляет собой старинное здание исконно японской архитектуры, но стены комнат и коридоров завешаны европейскими коврами с рисунками, несущими мало смысла. На европейский взгляд его комнаты выглядят обставленными скудно, так как в них находятся одни только стулья и столы. Стулья покрашены черным лаком, снабжены старинной спинкой круглой формы, считавшейся у нас модной лет двадцать назад, когда их использовали в столовой и спальной комнате.

В саду, окружающем дворец, расположено озеро с чистейшей водой, быстрой речкой и небольшим водопадом. Реку пересекает весьма замысловатый мост, причем в середине он поворачивается под прямым углом налево, а потом снова продолжается в прежнем направлении. Перила между тем до поворота находятся с одной только правой стороны, а после поворота продолжаются с противоположной стороны.

Вокруг озера высится череда курганов, на которых стоят низкорослые, но при этом старые деревья, а с вершины этих курганов открывается вид на всю бухту Эдо. Одна старая и искривившаяся сосна, ветви которой спускаются и извиваются среди камней, формой напоминает ползущую змею. Такие деревья вызывают у японцев особое восхищение, поскольку они ассоциируются у них с изображением дракона, извивающегося среди скал и валунов, с которыми они знакомятся в самом младенчестве.

Над водной гладью озера, поддерживаемые с помощью легкой бамбуковой решетки, нависают побеги глицинии, которые в цвету должны выглядеть совершенно очаровательно. Причем тут следует привести забавный для Японии факт: на всей этой территории воспроизводится китайский пейзаж в миниатюре.

Следующим мы посетили живописный храм в парке Уэно, где, как в парке Сиба, главное здание было уничтожено пожаром. То, что осталось, на самом деле представляется великолепным; но сохранившиеся здания в некотором смысле выглядят не такими прекрасными, как в Сиба, ряды больших фонарей (подаренных кое-кем из принцев или даймё) смотрятся более утонченно.

Описав одну из великих буддистских святынь Токио, я воздержусь от попытки предоставления подробностей, касающихся красот парка Уэно, поскольку мне еще предстоит их отметить во время разговора об архитектуре Японии. Однако о некоторых его архитектурных особенностях можно составить представление по декору двух потолков, приведенных на рис. 17 и 18.

Вечером в нашем посольстве проходила вечеринка, посвященная Рождеству. Своим присутствием прием почтил премьер-министр Японии господин Сандзё Санэтоми с супругой, своим заместителем мистером Ивакурой и прочими видными японскими сановниками, дамами и детьми. Все дети пришли исключительно в японских одеяниях.

Подарки для дам и детей развесили на большой рождественской елке, занимавшей центр зала; господ японцев развлекали с помощью проекционного фонаря через демонстрацию им видов европейских городов и отдельных сооружений. Европейские гости пошли танцевать. Знатные японцы сами никогда не танцуют, потому что предпочитают нанимать других людей, чтобы те перед ними танцевали. Придворные дамы, прибывшие на мероприятие в своих национальных костюмах, выглядели очень яркими и привлекательными: особенно красивым мне показалось платье на одной из дам. Оно выглядело скорее балахоном, чем тем, что мы называем платьем; его основа была белой, но по всей ее поверхности были рассыпаны мелкие летние цветы нежнейших красных оттенков с вкраплениями умеренного зеленого цвета, а в целом она сияла золотом. У всех японских дам были черные как антрацит волосы, и в этот вечер подавляющее большинство из них уложили их по придворной моде в крупную бабочку в виде дуги.

Рис. 17. Потолок в алтаре сёгуна Токугавы Иэмицу, построенном в 1681 году для буддистского храма в парке Уэно: а – вариант пересечения балок; б – орнамент на пересечении балок

Рис. 18. Фрагмент потолка в храме парка Уэно в Токио

Следующие несколько дней я потратил на прогулки по Токио, посещение магазинов, приобретение предметов прикладного искусства и наблюдение за развлечениями народа; 11-го числа мы ощутили слабый подземный толчок землетрясения.

В час пополудни этого же дня сэр Гарри Паркес должен был сопроводить меня к министру внутренних дел Японии господину Окубо; но, обнаружив, что опоздал отправить почту, перенес встречу на следующий день. Во второй половине дня мы осмотрели небольшой синтоистский храм, возведенный в память о солдатах микадо, павших за родину во время революции 1868 года. Он представляет собой здание, построенное из простой некрашеной древесины, в центре которого находится немного приподнятый помост с установленным большим европейским зеркалом и маленькой вазой, изготовленной из колена бамбука и наполненной цветами. Пол самого храма застелен обычным брюссельским ковром, служащим белым фоном для просторной панели. На возвышении постелен европейский белый войлочный ковер качеством пониже. Помимо зеркала в этом храме находится около восемнадцати европейских кресел из лозы.