Сборник - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Подобной семье полагалось покровительствовать ученым людям. В числе друзей первого президента Гийома де Ламуаньона был знаменитый поэт Буало, посвятивший ему несколько своих трудов и регулярно организовывавший у него дома ученые и литературные встречи [62]. Сын Гийома, генеральный прокурор, последовал примеру отца. Он нанял Адриана Байе в качестве своего библиотекаря и воспитателя своего сына и позволил ему опубликовать ученые труды, которые составили ему славу покровителя учености и владельца большой библиотеки. Байе действительно был ученым. Хотя его происхождение было очень скромным [63], в юности он проявил столь выдающиеся умственные способности, что был отправлен в коллегиум и стал священником в епископстве Бовэ. Когда в 1680 году Франсуа-Кретьен начал искать человека, который мог бы заведовать его библиотекой и воспитывать его сына, Годфруа Эрман [64], близкий друг Гийома, рекомендовал ему Байе, прославившегося своей ученостью уже в юном возрасте.

В качестве библиотекаря Байе отвечал не только за составление каталога книг. Он должен был помогать генеральному прокурору в поиске нужной информации среди этого огромного массива текстов. Таким образом, Байе приходилось оценивать каждую книгу, и, конечно, именно это привело его к коллекционированию мнений образованных людей об этих книгах. Итогом стал труд под названием Суждения ученых , впервые опубликованный в 1685–1686 годах [65]. Два года спустя у того же издателя вышла книга о раннем обучении, посвященная воспитаннику Байе. Поскольку там описывались достижения этого конкретного мальчика, нет сомнения, что она печаталась с согласия его отца. Как сообщает биограф Байе, книга хорошо продавалась: многие родители и учителя хотели, чтобы их дети или ученики прочитали ее [66]. Во-первых, она давала много примеров хорошего поведения; во-вторых, факт покровительства со стороны Ламуаньонов, конечно, сам по себе способствовал ее успеху. Именно эту книгу я и проанализирую в настоящей статье [67].

Воспитанником Байе был юный Кретьен де Ламуаньон, маркиз де Бавиль, к которому Байе часто обращается по ходу книги с глубоким уважением и нежностью. Цель книги – помочь мальчику противостоять тем людям, которые предостерегают его от раннего обучения, будто бы представляющего угрозу детскому здоровью и благополучию. Эти люди именуются «противниками обучения», но никогда не называются по имени, возможно из уважения. Мы можем предположить, что против раннего обучения выступали представительницы женской части семьи, более озабоченные физическим здоровьем ребенка, чем его будущей карьерой в парламенте, но это всего лишь предположение. В любом случае способ борьбы с ними, избранный Байе, состоял в том, чтобы собрать воедино как можно больше примеров ценных трудов, написанных очень молодыми людьми. Отсюда и название книги – О детях, ставших знаменитыми благодаря своей учебе и сочинениям , отсюда и ее содержание. Байе не только приводит множество примеров успешной учебы молодых людей (почти всегда мальчиков и молодых мужчин, лишь маленький фрагмент книги посвящен девочкам) [68], но и старательно подчеркивает те случаи, когда эти люди жили долго и счастливо.

Суждения ученых стали результатом работы Байе в качестве библиотекаря, а его книга о раннем обучении свидетельствует о его деятельности в качестве наставника. Рассказывая о сочинениях молодых людей Античности и Нового времени, Байе нередко напрямую обращается к своему ученику, напоминая о том, чт о он читал или говорил в прошлые годы. Мы узнаем, к примеру, что Кретьен де Ламуаньон плакал, читая отрывок из Наставлений Квинтилиана, где автор рассказывает о смерти своего сына [69]. В восемь лет Кретьен развлекался, применяя на практике правила, изложенные в книжке о латинском стихосложении [70]. Такая игра, однако, по словам Байе, была доступна лишь детям, хорошо знакомым с Вергилием и Горацием [71], а стало быть, восьмилетний мальчик прочел этих авторов хотя бы частично. Поэтому мы можем предположить, что латынь он начал изучать намного раньше. Конечно, он учил и греческий: на определенном этапе Байе напоминает, какое удовольствие доставило мальчику чтение рукописного сборника греческих стихотворений, составленного французским поэтом Баифом в XVI веке и показанного ему знаменитым филологом Дю Канжем [72]. Перечисление всех достижений мальчика, о которых говорит книга, займет слишком много времени, и я ограничусь тем, что приведу еще один пример. В перерывах между занятиями Байе писал книгу, а Кретьен де Ламуаньон читал сборник латинских надписей и в одной из них нашел еще одно имя для списка молодых писателей, составлявшегося его наставником: имя римского мальчика, выигравшего приз на поэтическом состязании в эпоху Римской империи. Байе вставил это имя, а также ученое рассуждение о дате состязания в конце первого издания своей книги [73](вполне возможно, что книга печаталась постепенно, по мере того как Байе ее дописывал) и не преминул упомянуть в этом рассуждении достижение своего ученика. Возможно, с его стороны это не было лестью. Есть косвенное указание на то, что юный Ламуаньон и правда был известен своей ученостью (которое показывает, насколько близкими были отношения между Ламуаньонами и семейством Ле Телье, родственниками министра Лувуа): именно Кретьен де Ламуаньон открывал заседание, на котором публично экзаменовали 12-летнего сына Лувуа, ставшего библиотекарем короля в возрасте девяти лет [74].

Таким образом, образование Кретьена де Ламуаньона действительно следовало схеме, созданной такими педагогами-теоретиками раннего гуманизма, как Эразм или Хуан Луис Вивес, и воплощенной в многочисленных коллегиумах, открытых в XVI–XVII веках. В них питомцев стремились научить латыни и греческому так, чтобы они в полной мере могли понимать труды древних. Тем не менее в ряде аспектов образование юного Ламуаньона отличалось от того, что мог дать коллегиум. Во-первых, серьезное обучение началось гораздо раньше: как мы увидели, мальчик к восьми годам уже успел прочесть Вергилия и Горация. Кроме того, это образование включало в себя французский язык и историю – предметы, которые Байе считал не менее необходимыми, чем латынь. Мы знаем об этом, потому что Байе снабдил свою книгу собственными многочисленными замечаниями и размышлениями. На определенном этапе он предложил даже собственный план идеального воспитания. В его представлении оно должно начинаться рано, опираться на живость чувств детей и использовать их вкус к играм. Детей нужно учить географии, музыке и анатомии, а также ознакомить их с разными видами оружия, зданиями, памятниками, важными личностями, костюмами, животными и растениями. Религия отдельно не упоминается, поскольку для Байе как для священника было самоочевидным, что она должна быть частью образования. Хотя он и черпал свои примеры среди представителей самых разных верований – христиан и язычников, католиков и протестантов, – Байе никогда не забывал напомнить своему ученику, что католицизм – единственная истинная религия.