Л. Зиман - Литературный театр

– Вы не знаете княжну Веру Запискину?

– Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло…

– Если учитель едет на велосипеде, то чего же остаётся ученикам? Остаётся только ходить на голове!

– Меня народ любит. Стоит мне только пальцем шевельнуть, и для меня народ сделает всё, что захочу.

– Вы бывали у Туркиных? Нет?.. Но это же самая образованная и талантливая семья в нашем городе.

– А вы знаете, как смешно звали Писемского: Алексей Феофилактыч!

– А вы знаете, на набережной появилось новое лицо: дама с собачкой; было бы нелишнее познакомиться с ней.

– Завтра мы с Ванечкой ставим «Орфея в аду», приходите… Если бы мы с Ванечкой поставили какую-нибудь пошлость, то, поверьте, театр был бы битком набит…

Часть жителей города NN уходят – одни через сцену за кулисы, другие через выход из зрительного зала. Оставшиеся как бы разбиваются на четыре группы: три на сцене, одна в зрительном зале.

Первая группа (на сцене)

Дама . В нашем городе есть библиотека, театр, клуб, бывают балы, наконец, есть умные, интересные, приятные семьи.

Девица. А вы бывали в семье Туркиных? О, это самая образованная и талантливая семья в NN.

Мужчина . Слава Богу, и больница, хоть плохая, да есть.

Молодой человек (Передёркин, подбегая). Вы не знаете княжну Веру Запискину?

Вторая группа (в другом конце сцены)

Дама . Трудно теперь стало в гимназии учиться. Шутка ли, вчера в первом классе задали басню наизусть, да перевод латинский, да задачу. Ну, где тут маленькому?

Девица . А кто виноват, позвольте вас спросить? Никитин задал ученикам восьмого класса сочинение на тему «Пушкин как психолог». Во-первых, нельзя задавать таких трудных тем, а во-вторых, какой же Пушкин психолог? Ну, Щедрин или, положим, Достоевский – другое дело, а Пушкин великий поэт и больше ничего.

Поручик . Если бы Пушкин не был психологом, то ему не поставили бы в Москве памятника.

Третья группа (в зрительном зале)

Отец семейства. А по моему взгляду, электрическое освещение одно только жульничество. Всунут туда уголёк и думают глаза отвести. Нет, брат, уж ежели ты даёшь мне освещение, то давай не уголёк, а что-нибудь существенное, этакое что-нибудь зажигательное, чтобы было за что взяться! Ты давай огня – понимаешь? – огня, который натуральный, а не умственный.

Телеграфист . Ежели бы вы видели электрическую батарею, из чего она составлена…

Девица (перебивая). Хочут свою образованность показать и всё время говорят о непонятном.

Четвёртая группа (в центре сцены)

Первая девица. Терпеть не могу Полянского. Толстый, обрюзг, а когда ходит или танцует, щёки трясутся… Не моего романа. Но всё-таки я считала его порядочным человеком.

Вторая девица (вздыхая). Я и теперь считаю его порядочным человеком.

Третья девица. А зачем он так дурно поступил с Варей?

Вторая девица . Ну уж и дурно. Он ей предложения не делал… и обещаний никаких не давал.

Первая девица. А зачем он часто бывал в доме?

Третья девица. Если не намерен жениться, то не ходи.

Передёркин (подбегая). Вы не знаете княжну Веру Запискину?

Цирковая музыка. Циркачи после двух-трёх акробатических (клоунских) трюков выносят афишу:

С позволением начальства на N … ской площади там будет большое Приставление имнастическое и акрабатическое Приставление Трубой Артистов Подуправление Н.Г.Б. состоящи из имнастических и акрабатических Искуст Куплетов таблиц и понтомин в двух отделениях.

В левой части сцены на балкончике сёстры Наденька и Варя. Они будут здесь периодически появляться на протяжении спектакля.

Наденька . 13 октября. Наконец-то и на моей улице праздник! Гляжу и не верю своим глазам, перед моими окнами ходит…

Варя . Взад и вперёд…

Наденька. … высокий, статный…

Варя . … брюнет…

Наденька. …с глубокими чёрными глазами.

Варя . Усы – прелесть!

В другой части сцены появляется институтка.

Институтка . Как я провела каникулы? Как только я выдержала экзамены, то сейчас же поехала с мамой, мебелью и братом Иоанном, учеником третьего класса гимназии, на дачу. (Задумалась.)

Наденька . Ходит уже пятый день…

Варя . … от раннего утра до поздней ночи…

Институтка (продолжая писать). К нам съехались: Катя Кузевич с мамой, Зина (Силуэты этих «персонажей» появляются на теневом экране), маленький Егорушка…

В зрительном зале мальчик, который обращается к «выбранным им» зрителям.

Мальчик . А-а-а… вы целуетесь? Хорошо же! Я скажу мамаше. (Пауза.) Дайте рубль, тогда не скажу! А то скажу…

Институтка (продолжает). … Наташа и много других моих подруг, которые со мной гуляли и вышивали на свежем воздухе. (Пауза.) Было много мужчин.

В зрительном зале трое мужчин, но, отражённые трельяжем, они как бы «множатся». Поют романс под гитару. Один из них выхватывает гитару у аккомпаниатора.

Мужчина . Как приятно играть на мандолине!

Институтка (со сцены). Это гитара, а не мандолина.

Мужчина . Для безумца, который влюблён, это мандолина (Отдаёт гитару владельцу – аккомпаниатору.)

Мужчины вновь поют этот же романс, пока их не перебивает институтка.

Институтка . Но мы, девицы, держали себя в стороне и не обращали на них никакого внимания.

Мужчины исчезают. Через зрительный зал к сцене идёт группа выпускниц института благородных девиц во главе с классной дамой.

Классная дама. Вас как выпускных мы ведём в фотографию сниматься.

На просцениуме фотограф. Перед ним выносят плоскостной портрет мужчины во весь рост, во фраке. Вместо лица – круглое отверстие. Две девицы по очереди просовывают своё лицо в это отверстие, и фотограф их снимает. В это время группа выпускниц во главе с классной дамой подходят к сцене.

(Фотографу). Ах, умоляю вас, не показывайте им карточек мужчин!

Классная дама «организует» выпускниц, которые под её руководством поют «Гаудеамус игитур». Сама она как бы загораживает от девиц портрет мужчины, но, увидев, как из-за него выбегает девица, падает в обморок. Пока она не очнётся, выпускницы, кривляясь, поют жестокий романс, который только что пели мужчины. Как только классная дама приходит в себя, выпускницы вновь с благочинными лицами поют «Гуадеамус игитур».

Институтка (продолжает сочинять сочинение, с гордостью за себя смотрит на выпускниц). Я прочла много книг и между прочим Мещерского, Майкова, Дюму, Ливанова, Тургенева и Ломоносова. Природа была в великолепии. Солнце то всходило, то заходило. На том месте, где была заря, летела стая птиц. Где-то пастух пас свои стада, и какие-то облака носились немножко ниже неба.