Эрик Бентли - Жизнь драмы

Всякое искусство представляет собой вызов отчаянию, а разновидность трагикомедии, рассматриваемая здесь нами, имеет дело с самым острым, душераздирающим и губительным отчаянием нашей эпохи. Что бы ни говорилось об этой трагикомедии, несомненно одно: она добирается до самой сути дела. Ее мироощущение не менее негативно, чем мироощущение таких современных трагедий, как «Кольцо Нибелунга», «Росмерсхольм», «Отец» или «Долгое путешествие в ночь». Юмор, который, собственно, и делает ее трагикомедией, еще более усугубляет ужас, а величественное превращает в гротескное. Кроме того, юмор, с улыбкой принимающий «все, как есть», углубляет в такой трагикомедии настроение «пораженчества» перед лицом жизни. Человек, незнакомый с данной разновидностью трагикомедии, ни за что бы, пожалуй, не поверил, что искусство может быть настолько негативным. Но именно в этой своей негативности современная трагикомедия обнадеживает и ободряет. Ведь никакое другое, менее сильное, потрясение не помогло бы нам воспрянуть духом, потому что мы просто-напросто не поверили бы драматургу, подобно тому как не верим мы священникам и политикам. Подлинную надежду можно обрести, только испытав подлинное отчаяние — почти беспросветное и всепоглощающее в этой своей подлинности. «Was mich nicht umbringt, macht mich starker», — говорит Ницше: «То, что меня не убивает, придает мне силу». Итак, эта комедия, исполненная мрачного уныния и заканчивающаяся несчастливо, эта трагедия, проникнутая комизмом, придающим картине еще более безрадостный вид, привлекательна для нас тем, что она предлагает нам ту единственную надежду, которую мы в состоянии принять. И если эта надежда не сулит нам вечной жизни в раю, она поддерживает нас в повседневной жизни, а это, ей-богу, не менее важно.

Литературовед, критик и исследователь драматического искусства Эрик Бентли в своем воистину всеобъемлющем труде анализирует лучшие образцы драматургии: от античности вплоть до середины XX века. Начиная с самого «простого» — сюжета|пьесы, автор постепенно подводит читателя к ее высшему назначению — сценическому воплощению. А также обзорно знакомит со всеми видами пьес: от мелодрамы до трагикомедии, включая такой ныне популярный в России жанр, как мюзикл.

Аристотель. Поэтика. М.: Гослитиздат, 1957, с. 48–49.

Произведения Шекспира цитируются по изданию: Шекспир У. Поли. собр. соч. в 8-ми т. М.: Искусство, 1957–1960. Цифры, указанные в скобках, обозначают соответственно том и страницу.

По-видимому, здесь неточно переведена на английский язык выдержка из письма А. П. Чехова А. С. Суворину от 30 декабря 1888 года: «Я не сумел написать пьесу…» и далее. (Примеч. пер.)

См. раздел «Психодрама» в гл. 5 наст. кн.

Тирсо де Молима. Комедии, т. 2. М.: Искусство, 1969, с. 149.

Жизненная история этой девочки, ставшей впоследствии известной писательницей, положена в основу пьесы У. Гибсона «Сотворившая чудо». (Примеч. пер.)

Евангелие от Матфея, VII, 1.

Контекст, в котором употреблена эта формулировка, таков: «Однако для того, чтобы характеры, живые, полнокровные и динамичные, вставали с исписанных драматургом страниц, необходимо, чтобы он в каждом случае находил слово, которое станет самим словесным действием; живое слово, способное двигаться; непосредственное выражение, имеющее общую природу с поступком; единственное выражение, которое может быть употреблено данным персонажем в данной ситуации; такие слова и выражения, которые не придумываются, а в муках рождаются тогда, когда автор действительно отождествляет себя с создаваемым им характером в такой степени, что живет его чувствами и желаниями». Этот текст увидел свет в очерке Пиранделло «L'azione parlata» (1899), а затем был включен в его очерк «Illustratori, Attori, е Traduttori» (1908).

Аристотель. Поэтика, с. 49.

Евангелие от Матфея, VII, 20.

Например, Брехт в пьесе «Карьера Артура Уи», Шоу в пьесе «Женева».

Блейк В. Избранное в переводах С. Маршака. №.: Художественная литература, 1965, с. 161.

Неточность: в пьесе Тургенева речь идет о жене богатого помещика (Наталья Петровна Ислаева) и ее воспитаннице (Верочка). (Примем. пер.)

Я позволил себе опустить две-три реплики и изменить обозначения действующих лиц ради удобства тех, кто не знаком с пьесой. (Примеч. авт.) Русский перевод с учетом сделанных Э. Бентли изменений цит. по изд.: Бальзак О. Собр. соч. в 15 т., т. 14. М.: Гослитиздат, 1955, с. 683–684. (Примеч. пер.)

Платон. Соч. в 3-х т., т. 3 (полутом 1). М.: Мысль, 1971, с. 436–437.

Роль бандита в «Тихой улице» играл не Мак Суейн, а Эрик Кемпбелл. См.: Кукаркин А. Чарли Чаплин. М.: Искусство, 1960, с. 315. (Примеч. пер.)

Перевод Б. Пастернака. Гёте. Фауст. М.: Художественная литература, 1969, с. 264.

Перевод И. Холодковского. Гёте. Фауст. M.-JI.: Academia, MCMXXXVI, с. 72.

Блейк У. Человеческая абстракция. / Пер. С. Я. Маршака // Новый мир, № 6, 1965, с. 161.

Байрон Дж. Дон-Жуан. M.-JI.: Художественная литература, 1964, с. 184.

«Так поступают все женщины» — опера-буфф, 1790.

Ануй Ж. Пьесы, т. 1. М.: Искусство, 1969, с. 317.

Евангелие от Иоанна, VIII, 44.

«Притворная простушка» (1767).

Другим примером был бы чаплиновский фильм «Великий диктатор», если бы Чаплин сделал его конец несчастливым, как того требовала и историческая и художественная логика, вместо того, чтобы снабжать фильм счастливым концом. Ведь этот счастливый финал отнюдь не ироничен, как в «Тартюфе», и посему лишен подлинного комизма. Он служит выражением победы идеологии над правдой жизни и правдой искусства и не является в этом своем качестве ни трагикомичным, ни комичным.

Библия, книга Левит, XIX, 17–18.

Библия, Исход, XXI, 23–24.

Евангелие от Луки, XXIII, 34.

Библия, Послание апостола Павла к Римлянам, XII, 19.

Евангелие от Матфея, VI, 12.

Евангелие от Иоанна, I, 5.

Речь идет именно о новизне термина. Само же выражение «трагический фарс» (tragische Farse) встречается еще у Шопенгауэра.