Доминик Сурдель - Цивилизация классического ислама

Затем Сирия стала основным полем деятельности карматских банд, связи которых с повстанцами Нижнего Ирака неизвестны, зато известно, какой ужас они посеяли в стране. Они захватили многие важные города, в частности Дамаск, пока не были разбиты халифской армией, которая привела пленником в Багдад их предводителя Сахиба ал-Хала, «человека с родинкой», вскоре казненного в столице на глазах толпы, и сумела вернуть мятежные регионы в орбиту аббасидской власти.

Кроме того, в начале IX в. произошло несколько попыток провинциального отделения, особенно на восточных территориях империи, а опасные восстания занджей и карматов только усугубили нависшую над халифатом угрозу, обусловленную событиями более отдаленными. Наиболее серьезной была, несомненно, авантюра Саффаридов, предпринятая с 867 по 900 г. и потревожившая аббасидское правительство в тот самый момент, когда оно было занято войной рабов Нижнего Ирака. Возглавляемая с самого начала бывшим ремесленником-медником по имени Йакуб ал-Саффар, эта освободительная акция приобрела народный характер, что позволило ей очень быстро охватить весь Систан, который составлял тогда часть владений полуавтономных наместников Тахиридов. Банды ал-Саффара и его наследников сумели затем захватить Хорасан и даже одержать несколько побед над халифскими войсками, пока им, в свою очередь, не пришлось склониться перед силами Саманидов. Последние водворились в Мавераннахре и восприняли там наследие Тахиридов (которые определяли историю крайнего Ирана с 821 по 873 г.), оставаясь под угрозой отзыва со стороны центральной власти. Сделав еще один шаг па пути к независимости, Саманиды, победители Саффаридов в 900 г., продолжали признавать верховную власть халифа, но уже практически не отчитывались перед ним и имели собственную администрацию, армию, равно как и финансовую автономию, что серьезно уменьшало значение области, контролируемой Багдадом и способной наполнять казну аббасидского государства.

Их деятельность совпала с еще одной освободительной попыткой наместника египетской провинции, тюркского военачальника Ибн Тулуна, который, не объявляя себя независимым, сумел в 871 г. назначить подконтрольных себе финансовых чиновников, использовать для своей выгоды ресурсы страны, эксплуатировавшиеся прежде центральным правительством, обзавестись собственной личной армией и передать свою власть по наследству сыну. Только военный поход, организованный много позже энергичным сувереном ал-Муктафи, вернул халифских агентов в Египет и уничтожил тулунидскую династию в 905 г.

В это время аббасидский халифат вновь обрел свой престиж, благодаря усилиям ал-Муктафи, короткое правление которого (902–908) было тем не менее значительным. После того как были укрощены тюркские вожди, оттеснены Тулуниды, сдержаны в Аравии карматы, а иранские провинции удовольствовались своей полуавтономией, самый серьезный кризис оказался предотвращен. С точки зрения внутренней организаций центральная власть была на пике. Вазир, помощник и советник халифа, стоял при этом во главе администрации, а также во главе армии; сложные системы ведомств, с их многочисленным и иерархизированным персоналом, максимально эффективно контролировали финансовое управление провинций; халифская казна, восстановленная ал-Мутатидом после того, как ее основательно истощили дорогостоящие походы против занджей, казалась еще вполне способной удовлетворять нужды государства и двора, расточительность суверенов продолжала проявляться в пышных конструкциях, в частности в обустройстве новых дворцов, которые халиф, вернувшийся в Багдад, выбрал для своего обитания на восточном берегу, к югу от городской агломерации.

Аббасидская империя и ее провинции в IX в.

Аббасидская империя всегда представляла собой конгломерат провинций в более или менее расплывчатых границах, меняющихся в зависимости от локальных бунтов и попыток отделения. Нередко наместник распространял свою власть на регионы, которые официально ему не были подчинены. Но географическая и историческая реальность позволяет предложить схематическую реконструкцию контуров основных округов.

Единственная, угрожающая будущему опасность была связана с растущим в рамках государственной организации влиянием шиитских секретарей, неразборчивых интриганов, соединявших высокую профессиональную компетентность с полным отсутствием преданности хозяевам момента. Хотя они, по сути, не участвовали в активных революционных движениях, потерявших всякий смысл после того, как вместе с 12-м имамом двунадесятников исчез единственный претендент на аббасидский трон, дело которого могла поддержать секта, но зато без малейших колебаний как в личных целях, так и в пользу своей партии занимались присвоением денег, иногда в значительных размерах. Недостаточная лояльность большей части административного персонала была, таким образом, на заре X в, одной из самых серьезных проблем центральной власти — тем более серьезной, что бюджетный тупик периодически вынуждал прибегать к частным займам, когда казна истощалась и предстояли неотложные расходы, в частности на содержание войск. Шиитские секретари, связанные политико-религиозными отношениями со многими купцами-банкирами, как нельзя лучше подходили для операций такого рода, которые гарантировали тем, кто предоставлял займы, возможность впоследствии как следует поживиться. Для самих же секретарей это был способ по-настоящему шантажировать суверена: так, халиф ал-Муктафи, вынужденный принять услуги ловкого шиитского секретаря Ахмада ибн ал-Фурата и вскоре ощутивший тяжесть его давления, напрасно пытался выйти из-под влияния этой личности.

Ситуация нимало не улучшилась после смерти ал-Муктафи при молодом, еще не достигшем зрелости принце, наследовавшем ему под именем ал-Муктадира. Само это восшествие на престол было делом не только тогдашнего вазира, оно было осуществлено по совету шиитского секретаря, брата умершего тем временем Ахмада ибн ал-Фурата, который рассчитывал таким образом обеспечить себе в более или менее отдаленном будущем возможность непосредственно контролировать государственные дела. Конечно, не обошлось без сильных волнений, и через несколько месяцев оппозиционная коалиция секретарей и эмиров решила лишить ал-Муктадира трона, заменив его одним из его двоюродных братьев, Ибн ал-Мутаззом, человеком зрелым и искушенным, внуком ал-Мутаваккила. Но мятеж длился не более 24 часов и стоил жизни «халифу на день», который был схвачен и казнен, тогда как его юный соперник сохранил халифский трон: запертый в своем дворце во время недолгого триумфа заговора, он отказывался отречься. Эпизод завершился окончательным успехом шиитского клана Ибн ал-Фурата, который, имея титул вазира, стал, несмотря на существование своего рода регентского совета, практически свободно править по своему усмотрению.