Пьер Шоню - Цивилизация классической Европы

Оливарес выиграл первый тур договором в Монсоне в январе 1626 года, ценой, в сущности, колоссального военного и финансового усилия, необходимого, чтобы поднять Геную, Лукку, Парму, Модену и Тоскану на брешь, пробитую Францией в испанской Италии. Испания выставила более 100 тыс. человек, пустила в ход свои галеры. Известно, чего ей это стоило. Под предлогом свободного проезда было получено преимущество для оси север — юг, соединявшей через Геную и Севилью военные усилия императора, поставщика необходимой для амальгамы индрийской ртути, со скудеющим потоком американского серебра. Гораздо труднее оказался второй тур, с 1628 по 1631 год, связанный с Мантуанским наследством. В конечном счете в 1637 году Миланский договор (3 сентября) нарушил условия равновесия: Вальтеллина была передана Граубюндену, то есть властям, благосклонным к Венеции и Франции.

В 1637 году Испания потерпела поражение в Италии. Между Монсонским и Миланским договорами против Оливареса сыграли три события.

Матансас (октябрь 1628 года), который означал конец иберийского контроля над Атлантикой из Севильи. Продуктивность американских рудников снизилась, а путь через Атлантику становился все более рискованным.

Взяв Ла-Рошель (29 октября 1628 года), овладев Монтобаном (20 августа 1629 года) — прежде всего благодаря мудрому Эдикту милости в Але (27 июня 1629 года), — великий кардинал выиграл протестантскую войну. Перед ним стоял выбор. Помочь императору закончить его войну — именно этого желал клан Марийяков. Спасти остатки протестантской Германии и расстроить планы Испании — такова была сверхзадача «дня одураченных» (10 ноября 1630 года). С 1631 года и вплоть до своего падения (январь 1643 года) на всех своих путях Оливарес спотыкался о громаду Франции.

После 1625 года Испания вслед за императором финансово исчерпала себя в бесплодных и бесконечных попытках реконкисты протестантской Германии. По меньшей мере трижды император и Оливарес становились жертвами собственных успехов. В 1624 году неумеренная эксплуатация победы способствовала повороту французской политики и, более непосредственно, датскому вмешательству. Дания, скандинавское продолжение лютеранской Германии, была неотделима от прибрежной полосы северной и балтийской Германии. В дополнение к традиционному контролю над Зундом Дания получила контроль над устьями Эльбы и Везера, к Эльсинорской таможне — Глюкштадский кордон, разоривший Гамбург. За Балтикой — Северное море. Тилли, валлонский командующий имперскими войсками, финансировавшимися в значительной степени Испанией, тесня незадачливых военачальников протестантской Германии герцога Брауншвейгского и Мансфельда, угрожал непрочным приращениям датского империализма.

Завидуя шведскому Густаву-Адольфу, Христиан IV становится защитником Нижней Саксонии и прилегающих территорий на пути, увлекавшем Австрию на берега Северного моря. Ему противодействовали испанское серебро и великий военачальник Валленштейн. Мысливший масштабно Оливарес сделал ставку на Валленштейна. Контроль над Балтикой с континента, осуществляемый Валленштейном, означал полное истощение источника голландского богатства. В тот момент, когда португалои испано-американская Атлантика отступала под ударами рейдов Пита Хейна (1626–1629), соблазнительной стала идея вырвать с помощью континентального блока контроль над севером у хозяев морей. Валленштейн перестал устраивать императора. Соперничество двух крупных союзников стоило коалиции ее лучшего генерала. Тем не менее загнанный в Ютландию Христиан IV признал свое поражение 7 июля 1629 года в Любеке.

Вторая победа была более полной, чем первая. И тоже несла в себе непримиримость. «Реституционный эдикт», который сводился к букве Аугсбургского мира, предполагал передачу двух архиепископств, двенадцати секуляризованных епископств, бесчисленных аббатств и монастырей разных размеров. Это было чересчур. И Валленштейн, который проповедовал сдержанность, понимал это, тем более что после Ла-Рошели руки у Франции были свободны. Ришелье и его посол при Регенсбургском сейме отец Жозеф [21] Дю Трамбле, Франсуа Леклер, отец Жозеф (1577–1638), доверенное лицо и советник Ришелье, известен под прозвищем «Серый кардинал». — Примеч. науч. ред. умели играть на страхах католической Германии. Первоначально они добиваются опалы Валленштейна, затем предоставляют победоносной Швеции Густава-Адольфа финансовые средства, чтобы сменить датского лидера, сошедшего с дистанции в тот момент, когда Матансас и кризис американской торговли в Севилье 1629–1631 годов поставили Испанию в критическое положение. Излишняя поспешность «Реституционного эдикта», нескромный триумф вторично не позволили великому крестовому походу превратить хрупкую победу в несомненный успех.

Вторая победа, третий приступ: Швеция. Народ на самом подъеме, мощная армия, великий военачальник, новая тактика. Пружины экономические, пружины религиозные, дипломатическая ловкость французов, соглашение с русскими против Польши: древняя мечта о mare balticum, mare nostrum.

Превосходная металлургия (шведские руды и немецкая техника), отличная артиллерия, большая маневренность, устремленные к одному идеалу, превратили шведскую армию в мощное орудие. Плацдарм Штеттин [22] Ныне г. Щецин в Польше. — Примеч. ред. пал без боя (1630). Последовала молниеносная кампания 1631 года. Вновь призванный Тилли был разбит при Брейтенфельде (16 сентября 1631 года), после того как разграбление Магдебурга объединило в священный союз всю протестантскую Германию вокруг Густава-Адольфа. Зимние квартиры на Рейне не давали покоя Франции. Блистательная кампания 1632 года завершилась шведской победой над Валленштейном при Люцене (16 сентября 1632 года), стоившей жизни королю. Вскоре Валленштейн был предан и убит по приказу императора (24 февраля 1634 года).

Вопреки всем надеждам, третий приступ — третья победа. Эта в большей степени, чем прежние, была победой испанской. Последний прилив серебра, выкачанного из периферийных Испаний, переход tercio из Милана через Вальтеллину под командованием кардинала-инфанта. [23] Кардинал-инфант — брат Филиппа IV Фердинанд. — Примеч. науч. ред. В 1634 году Испания на год раньше Франции переводит империю от войны тайной к войне открытой. Находившийся в отчаянном положении император, в сущности, уже не пытался соблюдать приличия. Кампания, кульминацией которой стал Нёрдлинген (6 сентября 1634 года), изгнала, и на сей раз безвозвратно, протестантские и шведские силы из империи. Пражский мир знаменовал высшую точку католической реконкисты. Эту высшую точку можно определить по смене руководства — бразды держал Оливарес — и оценить как необычно умеренную в победе. Принцип «разделяй, чтобы властвовать» в ловком применении: мягкость в отношении лютеран (действие «Реституционного эдикта» откладывалось на 40 лет), жесткость в отношении кальвинистов. Барьер ортодоксии перемещался соответственно желаниям некоторых лютеран. Более ничего опасного в перспективе для протестантского лагеря не существовало.