Дина Хапаева - Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий

Выражение принадлежит французскому историку Даниэлю Мило.

Динамика переводов (Венгрия, 1989–1999).

Динамика переводов (Россия, 1989–1999).

Сравнение среднего числа публикаций переводов за год в этих странах говорит само за себя: Франция — 761 перевод, Россия — 325, Венгрия — 264.

Венгерские эксперты называли цифру в 6000 и даже 8000 опубликованных книг, что почти вдвое превосходит показатель, основанный на статистическом анализе, русские — 4000 наименований.

Цифра, которую обычно называют французские эксперты, вдвое ниже реальной — 3000–4000 книг.

В этом году книг по истории было переведено на треть больше среднего уровня, типичного для всех последующих 10 лет (соответственно 30 % при среднем уровне в год 22 %).

Соответственно 16 % по сравнению с 1991 г.

В 1992 г. 29 % по сравнению с 15 % в 1989 г. (средний — 24 %).

Соответственно 24 % по сравнению с 14 % в 1995 г.

23 % в 1996 г. и 19 % в 1997 г.

Соответственно 24 % и 8 %.

Превращение социологии в важное средство манипуляции общественным мнением было освоено эмпирически, без опоры на методологические изыскания социологов, прежде всего французских, пытавшихся примерно в эти же годы показать влияние опросов на формирование общественного мнения.

Соответственно 7,5 % и 18 %.

Выбор языков оригинала для переводов крайне неравномерен. Например, переводы на французский могут быть по праву названы переводами с английского: более двух третей (72 %) всей литературы по социальным и гуманитарным наукам в этой стране переводится с английского языка! Попытку Франции выйти за пределы Гексагона можно признать успешной только относительно США и Англии. Что же касается достижений гуманитарного знания других стран и культур, то их шансы дойти до французского читателя в переводе с оригинала крайне невелики. Доминирующая роль английского как основного языка, с которого осуществляются переводы в Европе, хорошо известна: в среднем переводы с английского оригинала составляют свыше 50 % от общей доли переводов.

Доля иностранных языков в переводной литературе (Франция, 1989, 1995, 1999).

(72 % — английский, 14 % — немецкий, 3 % — испанский, 8 % — итальянский, 2 % — русский, 1 % — другие).

Доля иностранных языков в переводной литературе (Венгрия, 1989,1995, 1999).

(55 % — английский, 25 % — немецкий, 12 % — французский, 1 % — испанский, 3 % — итальянский, 4 % — русский, 0 % — другие).

Доля иностранных языков в переводной литературе (Россия, 1989–1999).

(60 % — английский, 15 % — немецкий, 13 % — французский, 1 % — испанский, 2 % — итальянский, 9 % — другие).

Это суждение постоянно звучало в интервью с венгерскими исследователями (Khapaeva D. Translation and Society. Report. 1999, Fellowship Program, OSl-Budapest).

В случае Венгрии абсолютное преобладание исторической литературы (31 %) сглаживается гораздо более «справедливым» отношением к другим областям.

Доля разных дисциплин в переводной литературе (Венгрия, 1989, 1995, 1999).

(32 % — история, 8 % — филология, 4 % — антропология, 9 % — политология, 1 % — международные отношения, 12 %- философия, 11 % — экономика, 16 % — психология, 7 % — социология).

Весь огромный объем переводов на французский делится практически пополам между двумя дисциплинами — философией(40 %) и историей (36 %), которая здесь, в отличие от Венгрии и России, занимает второе место.

Доля разных дисциплин в переводной литературе (Франция, 1989, 1995, 1999).

(36 % — история, 4 % — филология, 4 % — антропология, 6 % — политология, 40 % — философия, 6 % — психология, 4 % — социология).

Доля разных дисциплин в переводной литературе (Россия, 1989–1999).

(22 % — история, 7 %— филология, 0,5 % — антропология, 6 %— политология, 2 % — международные отношения, 16 % — философия, 24 % — экономика, 10 % — психология, 11 % — социология).

Среди переводов на русский экономика (24 % от общего числа переводов) и история (22 %) делят пальму первенства и по количеству переведенных книг, и по темпам роста. На третьем месте находится философия (16 %). Переводы практически отсутствуют в антропологии, что отчасти связано с классификацией в каталогах — книги по антропологии часто попадают в историю или этнографию. Данные относительно международных отношений, а также политологии следует считать весьма условными, поскольку книги, принадлежащие к этим дисциплинам, часто относились каталогизаторами к более традиционным дисциплинам.

«Тягу к философии», которая занимает второе место в переводах на русский, можно лишь отчасти объяснить особенностями классификации, благодаря которым в рубрику «философия» и в России, и во Франции попадает многое, строго говоря, не имеющего отношения к этой дисциплине. Например, во Франции в философию попадает психоанализ, равно как и чрезвычайно популярные эзотерические штудии, включая введения по астрологии, парапсихологии, ангелике и т. д. В России, помимо литературы такого рода, в философию попадает огромное количество религиозной литературы.

О «франко-французском провинциализме» см.: Dosse F. L’Empire du sens. L’humanisation des sciences humaines. Paris, 1995. P. 112.

Школа высших социальных исследований — аспирантская школа, одно из самых престижных академических заведений Франции. Среди ее профессоров были М. Фуко, Р. Барт, Ж. Лакан, Ф. Бродель, П. Бурдье, П. Нора, Ж. Ле Гофф, Ж. Делез, Ж. Деррида. Многие из тех, о ком пойдет речь в этом повествовании, являются обитателями бульвара Распай, 54.