Анна Демшина - Визуальные искусства в ситуации глобализации культуры: институциональный аспект

К феномену «андеграунда» относится достаточно большое количество художественных течений и направлений – от авангарда и поставангарда до символизма и неопримитивизма, от концептуализма до абстракционизма, «магического реализма». Вне закона в советский период мог оказаться автор, не соответствующий не только идеологии, но и художественным средствам, изгнанным из канона надлежащего. Парадокс, но к «параллельной культуре» того времени можно причислить не только феномены, существовавшие в синхроническом, но и в диахроническом историческом срезе. В СССР книги и картины, созданные в различные периоды истории мировой культуры, репрессировали, изымали из библиотек, собраний, правили по цензурным соображениям. Вместе с тем советская система провоцировала и сакрализацию произведения искусства: подвергая цензуре, уничтожению, сжигая предметы искусства, там самым признавала его идеологическую и телесную ценность. Свойственное западному актуальному искусству драматическое взаимодействие разных параллелей существований предмета (предмета, явления, идеи) в советской практике обозначалось исчезновением реальности как таковой. Присутствие/отсутствие простых предметов, их исчезновение из окружающего мира, сакрализация, как и пропажа людей и идей вследствие переписывания части истории делали сюрреализм не эстетическим жестом, а частью жизненного мира, осмысляемой в искусстве. Как точно заметил Иосиф Бродский, что «для нас Диккенс был реальнее, чем Политбюро». В таких условиях в «параллельную реальность» андеграундной жизни вынуждено или по собственной воле попадали представители различных художественных школ и направлений, это особая реальность, где, как точно заметил С. Ковальский, «инокомыслие» было тесно связано с «инакоделаньем». Если проанализировать творческие принципы художников – представителей неофициального искусства, то можно выделить несколько направлений. Во-первых, художники, которые не совпадали с советским академизмом по формально-стилевым установкам; во-вторых, художники, которые пытались противостоять принципам советской системы содержательно. В-третьих, творческие личности, напрямую не критиковавшие существующую идеологию, при этом в своих произведениях создавали художественную реальность аксиологически и духовно параллельную советской жизни. В-четвертых, авторы, оказавшиеся в оппозиции по стечению жизненных обстоятельств, а не по художественным или духовным установкам: A. Вязьменский, А. Аветисян и многие другие художники, ряд из которых сегодня признаны не только в России, но и за рубежом. Эти авторы часто были нонконформистами в силу невозможности в советских условиях получения официального статуса «художник». Их работы сложно причислить к антисоветским по форме или содержанию. Антисоветским было само их желание заниматься искусством. Сложно, и, наверное, не нужно, сравнивать – какой вариант нонконформизма (формальный, содержательный, вынужденный) более действенен, тем более, что все эти направления часто переплетаются в произведениях одного автора.

Одним их интереснейших направлений в рамках неофициального искусства является поиск новых выразительных средств языка искусства, новых форм художественного выражения. В андеграундный период многообразие и космополитизм петербургской художественной жизни реализовывались через поиски духовной связи не только с западным «миром искусства», но и с традициями русского искусства серебряного века, отечественного авангарда. Преемственность и продолжение традиций авангарда, в первую очередь, – это исследование и изобретение оригинальных, новаторских средств выражения, экспериментальный подход к художественному творчеству. Арефьев развивал идеи фовизма, а B. Стерлигов, ученик К. Малевича, изучал процессы и законы пластического формообразования, специфику и механизмы эволюции современных подходов к живописи. В 1960 году В. Стерлигов сформулировал новый принцип пластического восприятия мира на основе криволинейной, по его определению, «чаше-купольной» схемы. «Стерлиговская школа» является одним из самых уникальных явлений независимого искусства нашего города. Актуальность развития духовных поисков русского авангарда, обращение В. Стерлигова к творчеству Малевича, Филонова находит развитие и у его последователей. Е. Александрова, продолжая формальные эксперименты, нашла опору в духовно-религиозных поисках. С. Спицын, другой последователь Стерлигова, работает в живописно-пластических традициях русского авангарда и русского иконописного искусства.

Композиционные поиски, работа с формой отличали не только Школу Стерлигова, но и Школу Сидлина, Круг Кондратьева, «художников-космистов», участников объединения «Храмовая Стена». Игорь Иванов, ученик Сидлина, создал в своих произведениях особенный мир, в котором экзистенциальные настроения, погруженность в себя, эстетическое выражение своеобразного аутизма сочетаются с тонкой работой с формой и цветом, повторяющийся лейтмотив его творчества – изображение кукол. Уникально творчество Вадима Рохлина, который в 1960-е развивал идеи кубизма, изучал творчество художников Возрождения и живопись сюрреалистов. Его «Евангелическая серия» потрясает не только точной и свободной работой с формой, но особым духовно-эмоциональным настроем. Интересны эксперименты с формой в творчестве Александра Зайцева, ярко представленные в серии «Аполлон». Ю. Дышленко – блестящий художник, во многом опередивший свое время, окончивший ленинградский театральный институт в 1961 году, входил в состав «Группы 14». Его беспредметные композиции балансируют на грани аналитического абстракционизма и фигуративности, произведения наполнены внутренней динамикой, напряжением. Разворачивание абстракции в пейзаж или в портрет, их сворачивание в беспредметное заставляет зрителя исследовать его работы как пространственно-временные динамические композиции. Иллюзия присутствия предметного слоя – ловушка для зрителя, вовлекаемого в динамику произведения. Другой участник группы – Евгений Михнов-Войтенко – один из крупнейших мастеров русского абстрактного искусства, пришедший к своеобразной авторской версии «новой фигуративности», его поиски отчасти близки и сюрреализму, и русскому космизму. Аналитический вариант космизма развивал Евгений Орлов. Он один из немногих, кто еще 1970-е годы обратился к исследованию наследия Н. Рериха. Классическую традицию в искусстве переосмыслял Тимур Новиков, который после основания «неоакадемизма» как возврата от «ужасов» модернизма к античной красоте стал одной из заметных фигур в художественной жизни Петербурга. Эти художники не соответствовали советскому строю стилевыми поисками, а эксперименты в рамках поиска особого языка искусства для них были главной формой протеста.