Сергей Емельянов - Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

В западной Европе еще в XVII-XVIII веках в тесной связи с развитием и укреплением капиталистического способа производства складывалась политическая экономия, одним из теоретических предшественников которой был меркантилизм – экономическое учение и экономическая политика, согласно которым прибыль создается в сфере обращения, а богатство нации заключается в деньгах. Меркантилисты рассматривали деньги как денежную форму капитала. Но термин «капитал» ими еще не употреблялся. Много лет спустя идеи меркантилистов были восприняты современными апологетами теории монетаризма М. Фридмана.

Определенный шаг вперед по сравнению с меркантилистами в развитии экономической науки сделали физиократы – они «депьедестализировали» проблему богатства и перенесли ее в сферу производства. «Отец» физиократов Ф. Кенэ сделал обоснование такого переноса достаточно убедительным: он вывел его из принципа эквивалентности обмена. Обмениваться могут только равновеликие стоимости, а совершение обмена ничего не производит. Следовательно, в сфере обращения источник богатства искать не следует.

В настоящее время нет целостной обобщающей работы, характеризующей «анатомию» современного буржуазного мира. Но в процессе становления феномена под названием «Капитал XXI века» с определенной долей условности можно выделить несколько основных уровней.

Первый уровень – это капитализм XIX века. В данном случае речь идет о классической западной модели отношений труда и капитала, представляющей собой первый пласт в Монблане современного капитала – классический «обычный» капитализм («царство естественной необходимости», описанное К.Марксом в «Капитале»). Это слабо нормированный рабочий день, преимущественно индустриальный «отчужденный» труд при почти полном отсутствии социальной защиты и низкой заработной плате как основном стимуле к производительной «трудовой» деятельности.

Второй уровень означает этап, через который прошло человечество в начале XX века. Это мир эпохи монополистического капитала и империализма как подрыва основ рынка. Нетрудно заметить, что существует некоторая «преемственность» капитализма и империализма. Для подтверждения данного тезиса следует обратиться к работе В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» [74] .

В данной работе, написанной в 1916 году, была создана и изложена достаточно стройная теория империализма. Разработке этой теории предшествовал анализ В.И. Лениным работ английского экономиста Дж. А. Гобсона «Империализм» и австрийского марксиста Р. Гильфердинга «Финансовый капитал».

Возникновение Мировой социалистической системы не случайно совпало по времени со вторым этапом генезиса позднего капитализма: оба феномена были вызваны к жизни едиными основаниями.

Третий уровень связан с Великой депрессией на Западе в конце 20-х – начале 30-х годов XX века; она выявила противоречия капитализма и заставила искать модели, сочетающие рыночное и плановое начало. Америку из кризиса вывел знаменитый «Новый курс» Рузвельта, в конечном итоге опиравшийся на мощный фундамент сугубо американской мечты. Никаких утопий наподобие блага всего человечества не существовало. Государство обязывалось «всего-навсего» создать условия для того, чтобы эти ясные и привлекательные цели стали осуществимыми для каждого гражданина [75] .

Четвертый уровень – неолиберальный реванш с конца 70-х начала 80-х годов, особенно отчетливо проявившийся после распада СССР и мировой социалистической системы. Данный этап совпадает с периодом глобализации (как высшей стадии империализма) и эпохой тотальной гегемонии капитала [76] .

Произошло своего рода «отрицание отрицания» империализма в последние десятилетия XX века; что по спирали привело к возрождению в новом качестве сверхвласти транснациональных корпораций (ТНК), скрытой за видимостью «восстановления» свободы предпринимательства, частной собственности, рыночных начал и «свободной конкуренции». Либеральная материализация утопии Свободы привела мир к величайшей несвободе.

Экономическая глобализация означает для капитала эмансипацию от национальной и социальной ответственности. Капитал получает возможность отказаться от обременительных социальных обязательств и свободно мигрировать туда, где налоги и заработная плата ниже, социальное страхование не развито, а общая ответственность буржуазного класса максимально минимизирована.

В настоящее время главный механизм доминирования Запада связан с системой мировых финансов. Лишив деньги твердого золотого содержания, США как родина «печатной машинки» потребляют почти половину мировых ресурсов и придумывают все новые и новые финансовые инструменты для поддержания своей гегемонии. Соединенные штаты распространяли доллары по всему земному шару, пользуясь тем, что слово «доллар» фактически было тождественно слову «золото». Для сохранения власти над миром нужен неиссякаемый источник финансовых средств.

Финансовый капитализм доводит до абсолюта разрешение на ростовщичество и с идейной точки зрения как бы реализовывает мечту средневековых алхимиков, которые хотели сделать золото в реторте. Именно золото хотели сделать потому, что оно было единой мерой стоимости. Так как процесс изготовления золота противоречит фундаментальным законам природы, сделать его не удалось. Тогда возникла идея единой мерой стоимости считать доллар.

Доллар как бумажная «иконка» золотого тельца стал деньгами денег – эта денежная единица необходима как средство платежа и, что еще важнее, как средство определения цены всех остальных денег и валют. Доллар как «метаденьги» назначает ранги и спрос на все другие деньги и собирает со всего земного шара денежный налог в Федеральную резервную систему США [77] .

Изначально винтовка «рождает власть» (согласно учению Мао), а власть приносит деньги. Но по мере политической эволюции, а затем рыночной игры пирамида претерпевает инверсию, в результате которой финансовые тузы становятся старшими в колоде. Глобально-исторический сатана бесконечно превзошел свои литературно-христианские прообразы от Люцифера до Мефистофеля, поскольку он оказался призванным уничтожить истинные ценности и культуру смыслоделия.

Абсолютизированное ростовщичество «работает» в первую очередь с сознанием человека. Для того, чтобы закреплять обывателя непрерывно растущим долговым бременем, необходимо изменить его систему ценностей и подчинить правилам игры. Надлежит сформировать респектабельного алчущего потребителя, не имеющего никаких идеалов и не думающего о будущем. Именно поэтому появляется информационное общество. Представителям финансового капитала каждую секунду необходимо знать состояния валют и стоимости акций на всех биржах земного шара.