Андрей Ястребов - Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности

В нашем мире, где все переменчиво, пререфразируем А. Мердок: не каждый рождается «дитем любви», но каждый может стать «дитем слова», «дитем культуры», хотя бы для того только, чтобы понять грандиозное изящество очевидного, сопрягаемое и спрягаемое с каждым из нас и миром: amo, amas, amat – люблю, любишь, любит. Ах, вот она – правда. Вот оно – главное слово.

Главное слово о человеке.

О. Его. Отношении. К. Литературе.

И об отношении литературы к человеку.

Что для нас Пушкин? А вот что: как по Аврелию Августину, который писал, что христианское познание мира устроено в архитектурном смысле как дом, дверь в котором размером с игольное ушко, зато потолки – высотой в бесконечность.

Таков для нас Пушкин.

Естественный выбор России – извлечь Пушкина из «точки невозврата», сделать его активным интеллектуальным продуктом, создать свой собственный рынок или сектор гуманитарных технологий.

Предлагаемые идеи должны быть встроены в систему длинных целей. Чтобы получить сколько-нибудь значимые результаты, дело должно отразить стратегию развития не только интересующего вопроса, но и всего общества.

Кто это будет делать? Это принципиальный вопрос. Мы!

Мы. Все. Кто думает. Кто работает.

Для кого Россия – Родина.

Опять о специалистах, общественном мнении и прочих страхах

Специалист – это тот, кто знает что-то наизусть. И горе тому, кто осмеливается транспонировать ноту или вставить каденцию там, где ее не должно быть…

…Еще один очень важный аспект: знания узких специалистов очень сложно коммерциализировать, придать воодушевленным призывам к нравственности какой-либо культурно-социальный и более того, прагматический эффект. Каждый из специалистов принесет в самый оригинальный проект драгоценную котомочку наработок. Итог предсказуем. В очередной раз будет воспроизведен традиционный для России сценарий: лоббирование своих концепций, внимание к частностям при игнорировании общих задач.

В разработке и осуществлении любого проекта есть еще один очень опасный момент. Мы гордимся тем, что впервые изобрели какую-либо идею или продукт, но не желаем создать дружественную среду для его обитания, выживания и продвижения. Вместо компромисса и договоренностей узкий специалист, как правило, требует директивного взращивания своей профессиональной идеи, игнорируя контексты, среду или адаптируемость этой-своей-уникальной идеи к общей композиции проекта.

Специалисты должны переформатировать свои отношения с классикой. Сложно убедить их перестать ссориться по пустякам в академических журналах и прочих малопопулярных изданиях, пусть хотя бы попытаются отойти от стандартных решений защитить культуру во чтобы то ни стало, даже ценой самой культуры. Для этого мало гордиться уровнем своего персонального профессионализма, пора взять калькулятор и подсчитать масштаб ущерба, прибыли, необходимые инвестиционные вложения в классику, мотивацию потребителя. Хотя бы для того, чтобы оставить следующим поколениям образ классической культуры, который будет защищен от инфляции.

Сейчас в жанре обращения к коллегам специалистам прозвучит цитата из К. Леви-Стросса. Она покажется комичной, потому что списана с практики взаимоотношений внутри первобытного общества, между тем характер отношений среди членов сообщества заслуживает подражания: «Насколько глубоко могут быть укоренены в сознании установки, совершенно отличные от установок западного мира, показывают недавние наблюдения в Новой Гвинее. Эти аборигены научились у миссионеров играть в футбол, но вместо того, чтобы добиваться победы одной из команд, они продолжают играть до того момента, пока число поражений и побед не сравняется. Игра не кончается, как у нас, когда определяется победитель, а кончается, когда с полной уверенностью показано, что нет проигравшего».

После такой глубоко философской картинки первобытных нравов прозвучит не менее наивная мысль: русская классика может стать источником снижения напряжения и неприятия конкуренции среди многочисленных членов профессионального сообщества, ныне грызущихся по пустяковым цеховым вопросам: к какому жанру (периоду, теме и т. д.) отнести то или иное стихотворение поэта; чью философскую мысли писатель вложил в монолог героя, какой стиль на дворе, есть ли у симулякра соседи и т. д.

И пусть общественное мнение останется со своим общественным мнением. Нельзя поддаваться коварству и капризам этого самого общественного мнения. Оно очень часто, почти всегда, настроено критикански. Будучи односторонним, оно инициирует насмешки и неконструктивную критику в адрес любого начинания. Общественное мнение – очень важный инструмент, когда оно работает на определенный бренд. Отчего бы еще раз не процитировать К. Леви-Стросса: «Важно отметить, что почти во всех абсолютно обществах, называемых примитивными, немыслима сама идея принятия решения большинством голосов, поскольку социальная консолидация и доброе взаимопонимание между членами группы считаются более важными, чем любая новация. Поэтому принимаются лишь единодушные решения».

Сегодня ковавшиеся десятилетиями бюрократические иерархии вроде союзов писателей, академических институтов практически потеряли значение. Параллельно вербуются новые члены художественного истеблишмента – герои сопротивления и андеграунда. Выстраивается новая вертикаль, но не она определит перспективы бренда Пушкин.