Валерий Леонов - Пространство библиотеки: Библиотечная симфония

Второй отклик. Представители правой печати назвали библиотечный съезд «бестолковым», «нелепым», съездом «150 олухов всех оттенков» ( «Новое время». 1911. 10 июня и «Русское знамя». 1911. 11, 16 июня.). Бурю негодования вызвала резолюция съезда об учреждении библиотечных курсов. «Ахинеей» назвало эту идею «Новое время» (1911. 9 июня), а «Свет» посчитал проект учреждения курсов «ядовитым» (1911. 11 июня).

Знаменательным событием в библиотечной жизни стало создание в 1927 г. Международной федерации библиотечных ассоциаций — ИФЛА, которая отметила в 2002 г. (Глазго) своё семидесятипятилетие. Тенденция к объединению набирала силу. Тем не менее, внутри уже сформировавшихся структур возникали разногласия.

Назревал конфликт, перешедший с конца 40-х годов XX столетия в информационную войну, между сторонниками традиционной библиотечной (гуманитарной) культуры, идущей от Гутенберга, и нетрадиционной, представленной учёными естественнонаучного профиля, разрабатывающими новые компьютерные технологии. Мощь критики обрушилась на библиотеку, работающую, по мнению учёных-естественников, неэффективно в эпоху кризиса. Среди аргументов называли: устаревшие системы индексирования документов, ручной одноаспектный поиск в каталогах, нигилистическое отношение библиотекарей к механизации и автоматизации процессов обработки научной литературы. Библиотечных работников обвиняли в консерватизме, косности, инертности, неспособности понять последствия технологических изменений, вызванных вычислительной техникой.

Библиотека становилась «научным Ватерлоо», а библиограф рассматривался как «старый часовой» при внедрении новых методов поиска информации [72] Подр. см. обстоятельные публикации: Болес М.Д. Информационные войны: Две культуры и конфликт в информационном поиске, 1945-1999 гг. // Междунар. форум по информ. 2000. Т. 25, № 3. С. 3-11; Ричардс П.С. Информатика и конец холодной войны // Междунар. форум по информ. и докум. 1995. Т. 20, № 3. С. 26-30. . Произошёл раскол в рамках библиотечной профессии, её единство было нарушено. Вольно или невольно, но возник вопрос о границах библиотеки. Всё сосредоточилось на её внутреннем пространстве.

В результате конфликта двух культур был нанесён существенный ущерб обеим сторонам. Прежде всего, произошло понижение статуса библиотечной профессии. Я сам был потрясён цифрами и фактами. Так, только в США в 1978-1999 гг. закрылись 14 самых престижных библиотечных школ, включая Чикагский университет (первая библиотечная школа, предложившая докторскую степень по библиотековедению), Колумбийский университет и университет Case Western Reserve. «Пиррова» победа досталась и документалистам: уходили со сцены престижные документационные центры. Центр А. Кента (CDCR) закрыл свои двери в 1971 г. Чтобы известить об этом, университетский журнал поместил объявление: «Документационный центр поглощён». Сегодня документалисты больше не существуют [73] Болес М.Д. Информационные войны… С. 9. .

Подобная картина в несколько ином варианте наблюдалась и в СССР. С середины 60-х годов исчезли библиотечные институты как самостоятельные учебные заведения. Профессиональная библиотечная подготовка ведётся в рамках вузов культуры и искусства, очень редко в университетах. С конца 70-х годов были упразднены факультеты специальных библиотек, а к началу 90-х отдельные библиотечные и библиографические кафедры стали работать под прикрытием информационно-библиотечных факультетов.

Закрытие библиотечных школ в США и свёртывание профессиональной подготовки в России показали бесполезность конфликта двух культур. Если информационные специалисты не могут работать вместе, их будущее в опасности. Даже в 80-е годы отголоски борьбы не способствовали повышению престижа. Сошлюсь на результаты Всесоюзной НИР «Библиотечная профессия: современное состояние и перспективы» (1988). «Прекраснодушная инфантильность, доверчивая покорность и непритязательность выглядят сегодня как типичная социально-психологическая черта совокупного библиотекаря. Но этой чертой, разумеется, обладают далеко не все. Обращают на себя внимание две социально-психологические группы: группа агрессивных нигилистов, не верящих в изменения к лучшему, и группа разумных оптимистов, отдающих себе отчёт в негативных тенденциях и готовых им противостоять…» [74] Соколов А.В. Ретроспектива — 60. СПб.: Независимая гуманит, акад., 1994. С. 271. . Дополнительно можно отметить, что некоторые библиотекари, которым сейчас уже лет за сорок, пришли в библиотечное дело, имея различное образование, из разных учреждений и многим из них трудно адаптироваться к новым условиям.

Интернет изменил уклад традиционной библиотечной жизни. Появились привлекательные люди с заманчивыми предложениями (посредники — провайдеры), гарантирующие передачу на компьютер пользователя научной информации за небольшую плату. Вместе с тем, есть серьёзные аргументы, заслуживающие того, чтобы с ними считаться, в частности, неконтролируемый рост числа электронных библиотек. Сейчас трудно судить о том, какие нас ждут перемены, но разделение поколения на «отцов и детей» уже произошло [75] Сонькин В. Отцы и дети в Интернете // Нов. лит. обозрение. 2000. № 43. С. 322-326. . Речь идёт не о возрасте, а о психологии отношений. И «отцы», и «дети» теперь есть в любой крупной библиотеке. Их точки зрения на библиотеку и книгу сильно отличаются. Я бы сказал так: «новое поколение («дети») мыслит компьютером, а старые («отцы») — книгой. Для «отцов» Интернет знакомый, но не совсем ещё освоенный и не очень привычный феномен, чуждая среда. «Отцы» справедливо полагают, что наша цивилизация становится image-oriented — ориентированной сначала на картинку, образ, а потом уже на слово. Из этого следует, что «… компьютер возвращает людей в Гутенбергову галактику» [76] Эко У. От Интернета к Гутенбергу // Нов. лит. обозрение. 1998. № 32. С. 6. . О том, что из себя представляет галактика Гутенберга, можно судить по данным, приведённым в книге Е.Л. Немировского: только за 386 лет существования печатного станка (до 1940 г.) увидело свет 3 681 960 названий книг [77] Немировский Е.Л. Изобретение Иоганна Гутенберга: Из истории книгопечатания. Технические аспекты: К 600-летию со дня рождения И. Гутенберга. М.: Наука, 2000. С. 616. .

В этом контексте Интернет становится не врагом книги, а, наоборот, её союзником. Кроме того, «отцы» считают, что электронный носитель не может заменить книгу для чтения. Читать книгу — не то же, что читать дисплей. И ещё. Невзирая на контакт со всем миром, люди будут скучать без привычного нормального общения. Интернет способствует одиночеству.

Для «детей» всё наоборот: Интернет выступает как кровеносная система живого организма, где время между событием и его описанием сокращено до минимума. О верификации, т.е. проверке на истинность, не может быть и речи. В Интернете читатель вступает в самые разнообразные интерактивные отношения, ни о каком одиночестве, утверждают «дети», речи быть не может… Задержимся на мгновение.