Михаил Шелякин - Язык и человек. К проблеме мотивированности языковой системы

В семантической совместимости слов может проявляться семантическая избыточность (плеоназм), при которой общий семантический признак повторяется в каждом сочетающемся слове, что свойственно также и грамматическим сочетаниям, в которых избыточность, по наблюдениям Ш. Балли, носит обязательный характер: «Обязательный грамматический плеоназм требует, чтобы одно и то же понятие было выражено в одной и той же синтагме два или несколько раз... Так, предлог, управляемый глаголом, часто воспроизводит глагольное понятие: направиться к, войти в , пройти через, вращаться вокруг, понятие множественного числа выражено дважды в мы любим , а в никто не избежит своей судьбы, я тебя никогда не увижу содержится двойное отрицание» (Балли 1955: 169]. Подобным образом в сочетаниях типа птица летит, змея ползет , река течет содержится дважды повторяющаяся общая сема «лететь» (в птице и в лететь), «ползти» (в змее и в ползти), «течет» (в реке и в течет).

Можно привести и другие многочисленные примеры проявления в синтагматике языковых единиц принципа их семантической совместимости. Например, значения предлогов сочетаются в русском языке с определенными падежами, будучи конкретизаторами их значений: предлог к – с дат.пад., выражающим объект пространственного сближения, предлог в — с вин. пад., выражающим внутренние пределы объекта для пространственной направленности и др. Инфинитивы, обозначающие действия, по отношению к которым проявляется установочная позиция (интенция) субъекта предложения или говорящего, сочетаются со словами, выражающими эту позицию: мне можно идти , тебе нельзя ехать, я должен , решил поехать, намерен сказать и т.п ., см. [Шелякин 1996]. Дат. пад. сущ. в функции субъекта предложения сочетается с предикатами, обозначающими пассивно испытываемое им состояние: мне холодно , ему скучно и под. Суффиксы со значением производителя действия сочетаются с глаголами: учитель, преподаватель , бегун, летчик и т.д., а суффиксы с уменьшительными предметными значениями – с предметными существительными: столик, садик, городок и т.д. Таким образом, семантическая совместимость языковых единиц по общей семе может проявляться в различных сочетаниях (лексических, грамматических, словообразовательных, синтаксических) и иметь различные грамматические отношения (подчинительные, субъектно-предикатные, соединительные).

Семантическая совместимость слов по обшей семе может быть семантически предсказуемой и семантически не предсказуемой в данном языке. В первом случае она является основой для преобразования одних сочетаний в другие типы сочетаний слов без изменения их содержания – с сокращением в нем избыточных слов и с сокращением в одном из слагаемых слов избыточного семантического компонента. Сокращение в семантической совместимости избыточных слов происходит в целях экономии языковых средств и приводит к семантическому усложнению синтагм, имплицитно содержащих сокращаемые слова, что было названо семантической компрессией, см. [Леонтьева 1967]. По наблюдению Н.Н. Леонтьевой, обычно устраняется достаточно абстрактная семантическая составляющая: ср. банка , сделанная из меди – банка из меди, таблетка , избавляющая от головной боли – таблетка от головной боли , в состав комиссии вошли... – в комиссию вошли [Там же: 96—97]. Сокращение в одном из слагаемых избыточного семантического признака приводит, по терминологии В.Г. Гака, к семантическому несогласованию, которое не отражается на значении высказывания лишь в случае устойчивых предметных отношений [Гак 1998: 284—285]: например, Змея приближается к норе. Птица приближается к гнезду (вместо: Змея подползает к норе. Птица подлетает к гнезду.). Возле стены находился шкаф (вместо: Возле стены стоял шкаф).

Во втором случае семантическая совместимость слов создается за счет подведения их под возможные общие семы или путем переноса семантического признака из одного слова в другое для установления общего признака и тем самым для семантической совместимости слов, которой они не имели. Так, в высказывании Девушка стояла на берегу реки семантическая совместимость субъекта и предиката определяется по пространственному положению «стоять», а в высказываниях Развитие русского языка после Пушкина временной признак предлога переносится на слово Пушкин, которого оно не имело.

6.3.2. Принцип (23) реализации коммуникативно-прагматической установки говорящего.Он заключается в том, что при конструировании события говорящий выбирает комбинаторику слов в зависимости не только от структуры выражаемого события, но и от прагматических факторов в условиях определенных ситуаций и текстов.

На этот принцип впервые обратила внимание Е. И. Костанди [Костанди 1997], заметившая, что, например, выбор типов предиката обусловлен во многом прагматической позицией говорящего. Так, предложения Он учится на первом курсе. – Он студент первого курса. – Он является студентом первого курса. – Он стал студентом первого курса. – Он оказался студентом первого курса. – Он кажется студентом первого курса. – Он начал учиться на первом курсе отличаются друг от друга коммуникативными установками говорящего. В предложении с простым глагольным предикатом говорящий максимально объективен: характеристика адресанта и адресата речи максимально устранена. В предложении Он является студентом первого курса передается дополнительная информация об адресанте и адресате: они находятся в определенных коммуникативных условиях, имеющих социальные, профессиональные, возрастные ограничения. Предложения со связкой в значении становления признака и с фазовыми связками (Он стал студентом первого курса. Он начал учится на первом курсе) содержат отсылку к более широкому контексту и наблюдателю, выделяющему и сопоставляющему разные этапы осуществления события (ср. также Ветер становится холоднее. Она стала красавицей). В предложениях со связками в значениях обнаружения и восприятия (Он оказался студентом первого курса. Он кажется студентом первого курса. Он считается студентом первого курса.) содержится указание на наблюдающего субъекта.

Анализируя прагматические функции согласования и управления при выражении признака предмета, Е.И. Костанди убедительно раскрывает разницу между ними: при согласовании ( высокий дом, красное платье, прямая дорога) субъект речи воспринимает предмет с его фокусируемым признаком, а при управлении ( дом отца, яблони в цвету, лестница на чердак) выражается отстраненность субъекта речи от непосредственного наблюдения фокусируемого признака предмета. В заключении она делает общий вывод о том, что «синтаксическая связь на различных уровнях (словосочетания, предложения, текста) в той или иной степени соотносится с такими характеристиками, категориями, как, например, признаки автора и адресата, актуальное членение, наличие/отсутствие субъекта-наблюдателя, степень эксплицированности в предложении отсылки к более широкому контексту и конситуации, условия создания и восприятия текста, т.е. с различными коммуникативно-прагматическими факторами [Там же: 103].