Наталия Николина - Массовая литература сегодня

В ряде исторических романов приключения героев соотносятся с идеей длительности и непрерывности национальной жизни. В этом случае в тексте используются средства обобщения и языковые средства, развивающие мотивы бессмертия, продолжения подвига, исторической преемственности. Так, в финале романа И. Коваленко «Улеб Твердая Рука» появляется стихотворение автора, в котором развертываются мотивы бессмертия и подвига во имя Родины:

Историко-костюмные романы далеки от достоверности, следования установленным в источниках фактам. Читателю предлагается авторская реконструкция изображаемой эпохи, которая не претендует на познание исторической истины, более того, часто связана с легковесными фантазиями писателя, не подтверждаемыми известными науке фактами. Так, Ярославна в романе

В. Поротникова «Игорь Святославич» – «ученая» княгиня, переводящая Платона и Геродота; Ксения Годунова в романе О. Духовой «Царевна без царства» – счастливая жена и мать (покинув монастырь, после скитаний по Руси она выходит замуж за купца Ивана Молевского, потомка великого магистра Якоба Моле); вторая жена Ивана Грозного Мария Темрюковна в романе К. Вронского «Казанская роза Ивана Грозного» изображается как сластолюбивая царица, устраивающая оргии в кремлевских покоях и свободно принимающая там любовников. Германскую императрицу Евпраксию Всеволодовну (Адельгейду) убивает в романе М. Казовского «Месть Адельгейды» ее сводная сестра – настоятельница Андреевского монастыря в Киеве Янка, изображаемая автором злодейкой-отравительницей, на совести которой множество жертв. В романе Е. Кузнецова «Мечник Сашка» погибает не жена Юрия Московского (смерть которой, как известно, послужила одной из причин разгрома Твери), а ее служанка, чудом же спасшаяся княгиня бежит в Литву с возлюбленным.

Нарушения исторической достоверности сочетаются в ряде случаев с последовательным утверждением идейной позиции автора, вкладывающего в уста героев слова, вряд ли возможные в изображаемый им период; см., например, следующий диалог персонажей в романе А. Кутыкова «Первый великоросс», действие которого происходит в X веке:

– Хотел спросить: и мы – русские?

– Мы с тобой? Хм, выходит так.

– А Остен с поречными – тоже?

– Тоже. Получается, все, чей язык нам понятен – те и русские.

– А если я научусь понимать печенегов, они тоже станут русскими?..

– Если они поселятся рядом, то скорей они будут учиться.

В романе В. Афиногенова «Аскольдова тризна», действие которого происходит в IX веке, герои увлеченно обсуждают этимологию слов Русь, рус, русский, излагая гипотезы, выдвинутые учеными XVIII–XX вв.:

– Хочу сказать, что на Ручене племя обитает, которое зовется Русью, и река с названием Русь протекает по земле Новгородской, – произнес… Рюрик.

– Ирека Рось у нас тоже есть, впадает в Днепр, – промолвил доселе молчавший Селян…

– «Русь» и «Рось», «русы» и «росы»… Слова эти – общие в славянском языке, – заметил Рюрик. – Они, видать, и обозначают все, что связано с рекой и ее руслом. Предки славян всегда селились ближе к воде.

– А наши русалки – весенние песни и пляски у воды! – воскликнул Светозар: – «Русалки» и «Русала»… Тоже общие слова у славянских народов…

– А русые волосы, светлые, как лен… – кажется, уже хмелея, произнес Никита.

Как правило, в текст историко-авантюрного романа включаются лексические сигналы изображаемой эпохи, которые намечают условный исторический фон. Это историзмы и архаизмы, которые представлены в авторской речи или речи персонажей. Например:

А позади… бояр туча в одеждах златотканых, а дальше еще златые одежды окольничих, стольников, другого люда знатного… (О. Духова. Царевна без царства); И малышка лепа: власья как у мокрой выдры прилизаны и блестят… (А. Кутыков. Первый великоросс); В последний вечер в Дорогомилово Софья устроила отходную – честной пир… Чашники и чарочнииы внимательно следили, чтоб у важных гостей кубки были полны. Подавали меда вишневые. можжевеловые, приварные, белые с гвоздикой княжие… (Н. Соротокина. Венец всевластия, или жена Ивана Великого).

Лексическими сигналами изображаемой эпохи в текстах историко-авантюрных романов чаще всего служат:

– названия одежды: Над воротами взмыл молодец в ярком распахнутом терлике (М. Крупин. Великий самозванец); Толстенная темно-русая коса… спускалась по высокой, обтянутой темно-синей запонойгруди… Из-за запоны выступала белая срачица (О. Григорьева. Стая);

– наименования оружия: Кто-то, не отвлекаясь, рубил частокол бердышом: Монахи… охаживали шестоперомрастрепанный кожаный щит (М. Крупин. Великий самозванец); Бьерн… прилаживал к луке клевецна короткой рукояти (О. Григорьева. Стая); Традиционные скрамасаксыи лангсаксыв этом положении помогали еще меньше, потому что франки сохраняли строй… (С. Самаров. След сокола);

– названия кушаний и напитков: Довели до корчмы, дали водки и пенника (М. Крупин. Великий самозванец);

– названия чинов и должностей: Тур с риндамиготовились ехать с ними (В. Афиногенов. Аскольдова тризна); Весть о смерти тысяцкогоЯна Вышатича прибыла с монахом (М. Казовский. Месть Адельгейды);

– мифонимы, имена языческих богов (эти лексические единицы особенно частотны в произведениях, тяготеющих к жанру славянского фэнтези): Зашевелился под землей… маленький мохнатый ендарь [10]: позвала совиным криком из лесной глубины насмешница уводна [11]: Родовое пятно… наползшая на ее плечо чернота, клеймо, оставленное самой Мореной… (О. Григорьева. Стая); Думские бояре настояли, чтобы Дражко сначала отвел послов в храм Свентовитана поклонение (С. Самаров. След сокола).

В тексте либо используются отдельные средства создания исторического колорита (например, в романе О. Духовой «Опальная княжна» это служебные слова и местоимения аки, тож, сие), либо (реже) стилизуются развернутые фрагменты произведения. Как средства создания исторического колорита используются не только историзмы и лексические архаизмы, но и архаические грамматические формы, а также образные средства, прежде всего сравнения, использующие устаревшую лексику и отражающие особенности мировосприятия людей прошлого. Например: Ни едина душабогобоязненная и носа не казала за двери теремов, и в слободках ремесленных…; Эта мысль пришлась ему по душе: справедливость и смерть всегда каликамишли рука об руку; Христос выводил души из адского полымени. И вновь подивился священник живой силе… красок богомаза; – Ироде, крысолов великий, – прошептал Николай… (К. Вронский. Сыскной воевода): Я дала согласие на еяпостриг (М. Казовский. Месть Адельгейды).