Девлет-Мирза Шихалиев - Рассказ кумыка о кумыках

3. Ауховцы заключались в одной дерене Юрт-Аухе [7]. Все эти три народа, т. е. гуены, сала и ауховцы, – имели от себя жителей и на урочище Эндрей, нынешний Андреев, где каждый из них имел свой участок земли и владел вырубленными и вычищенными в окрестных лесах полянами. Вообще край нынешних кумыков, со всеми вышеперечисленными племенами, зависел от шамхала кумыкского, которого владение простиралось от Кайтага до Кабардинских земель; а в то время кабардинцы занимали и горы между Тереком и Сунжей, называемые кабардинскими, до урочища Сатай, где ныне Червленская переправа. Пункт этот, по преданиям туземцев, заслуживающих вероятия, был действительною границей между древним Дагестаном и Кабардою, следовательно, и проживавшие между Тереком и Сунжею казаки и поселившиеся там же в последующем времени брагунцы принадлежали к составу одной или другой из тех областей. В ширину Дагестан граничил с Гумбетовским хребтом и Каспийским морем. Все народы, его составляющие, в особенности те, которые обитали на Кумыкской равнине и в горах, смежных с Андреевом, были напитаны воинственным духом и не любили, безусловно, повиноваться шамхалу

Тюмены, гуены, сала и ауховцы иногда ссорились между собою. Гуены в особенности враждовали против тюменов [8], но уступали первенство сала, имевшим союзниками ауховцев, своих однофамильцев. Гуены же, кроме собственной отваги, никаких союзников не имели.

В то отдаленное время были уже некоторые деревни в Ичкери, как-то: Баян, Гендирген, Билитли и проч., но близко к равнине не было ни одного чеченского поселения из опасения набегов калмыков, о которых в этом месте нужно будет, кстати, упомянуть по ужасным воспоминаниям, оставленным ими между туземцами.

В прежние времена Кумыкская плоскость, шамхальство Тарковское и вся Чеченская равнина были подвержены частым и опустошительным наездам калмыков. Горцы не смели приближаться к равнинам, и в отраслях Салатавских, Ауховских и Чеченских гор могли жить на походной ноге одни лишь смельчаки, которые с появлением неприятеля скрывались в близлежащие леса. Были ли эти неприятели действительно калмыки или нет, не передано нам никаких фактических подтверждений, кроме изустных преданий. Вероятно, калмыками называют туземцы все те племена, проходившие чрез Дагестан, о которых было говорено выше. Кроме них, некому было оставить в народе подобную о себе память; ибо экспедиция русских в исходе XVI столетия в шамхальские владения, предпринятая под руководством терских воевод [21], была слишком кратковременная и не могла оставить столько воспоминаний, сколько общий голос приписывает их калмыкам. Впрочем, действительные калмыки двинулись из Джунгарии на берега Волги в конце XVII столетия, и хотя большая часть из них, в царствование императрицы Екатерины Великой, бежала обратно в прежнюю свою отчизну, но остатки калмыков придвинулись к Кавказу, и толпы их часто принимали участие в походах против шамхальства, а иногда одни самовольно ходили в набеги против горцев.

С началом и продолжением населения Кумыкской плоскости все эти опасностидля горных жителей мало-помалу исчезли; надобно отдать дань справедливости тем, кто кроткими мерами и внушением о выгодах покойной жизни вселил в горцах охоту, оставляя свои бесплодные ущелья, выселяться на равнину Виновники этого, конечно, суть князья кумыкские, которых происхождение я начинаю описывать.

Шамхал кумыкский Андия [9]в XVI столетии разделил свое владение на уделы между сыновьями [22]. Один из них Султанмут [23] не получил от отца должной себе части, потому что считался чанком, рожденным от черкесской узденьки из фамилии Анзоровых и потому не имеющим равных прав на наследство с другими братьями, рожденными от княгинь.

Султанмут, обиженный этим отказом, с братьями своими, рожденными от его же матери, Муцалом и Ахметханом, переселился в Чир-юрт, где нашел несколько семейств сала или салатавцев, вероятно, зашедших с речки Саласу, где было главное их поселение, был принят ими с радушием, и, судя по услугам, ими ему оказанным, должно полагать, что они и прежде были друзьями или аталыками этого князя. Султанмут поехал в сопровождении их в Кабарду, к родственникам своим Анзоровым, откуда приведя многочисленную дружину, предложил отцу своему, со свойственною ему настойчивостью, свидание. Отец, не предуведомленный о приведенном войске, выехал к нему с незначительным прикрытием. Свидание было при колодце Темиркую, что на половине дороги от Чир-юрта в Кум-Торкали; и в то самое время, как отец с сыном беседовали, нахлынули из засады кабардинцы и принудили шамхала уступить Султанмуту в потомственное владение весь край, простиравшийся от означенного колодца на запад, до земель Кабардинских. Удел, таким образом у шамхала исторгнутый, составлял едва ли не половину всех его земель.

Почему бы ему не сказать тогда же, что уступка таковая была от него вынуждена вероломством? Следующий факт должен разрешить недоумение, встречаемое в этом непомерном уделе, полученном незаконным сыном от законного отца.

Прибытие Султанмута в урочище Чир-юрт (которое иначе называлось и теперь называется Кельбах) было эпохою возрождения и заселения Кумыкской плоскости – событием необыкновенным для равнины, заключающейся между Тереком и Сулаком, на которую шамхалы до того времени мало обращали внимания, или потому, что пространство это не было населено, или по сильному влиянию на оную с начала XVI столетия русских воевод, находившихся в Терском городе. Важные события в Дагестане и в соседственной России сопровождали первоначально заселение Кумыкского владения [24]. Русские, желая упрочить за собою владычество над сопредельными Тарковскому городу землями, или в виде помощи Грузии, чтоб отвлечь от нее внимание горцев, объявили в 1590 году [25] Дагестану войну [10]и, завоевав часть владений шамхала, построили при Андрееве (вероятно, на развалинах древнего Кызыл-Яра), Тарках и еще где-то, по повелению царя Федора Иоанновича и по распоряжению Бориса Годунова, три крепости [26]. Таковое соседство сильного, но для Дагестана совершенно чуждого народа не нравилось Гирею-шамхалу, сыну Чобана, который, по-видимому, не в силах был изгнать их из своих пределов собственными средствами, а искал союза с другими кавказскими племенами. Султанмут, имевший родственные связи с кабардинцами, предприимчивый и честолюбивый, пользуясь критическими минутами своей родни, привел из Кабарды дружину, в числе 13 тыс. человек состоявшую [11], и, быв первым и главным виновником изгнания из вышеописанных крепостей русских гарнизонов, конечно, оказал шамхалу [12]существенную услугу и по справедливости мог приписывать себе всю славу такой победы. Событие это, как положительный факт, может объяснить вышеприведенное предание относительно уступки Султанмуту нынешней Кумыкской плоскости, ибо можно полагать, что он удел свой получил от отца или другой родни, как край уже им у неприятелей завоеванный. Затем наставшие в России смутные времена после 1605 года, когда русские оттеснены были к Койсу, не позволили Терским воеводам воспрепятствовать быстрому распространению населения Андреева и Аксая. Впрочем, воеводы никогда не теряли влияния своего на нижнюю часть Кумыкского владения, где теперь находится Терская линия, и даже в то время, когда изгнание из крепостей русских гарнизонов было в свежей памяти у туземцев, они брали аманатов от шамхала и других кумыкских князей [13]. Должно, однако же, прибавить, что кумыки не сохранили ничего о столь важной борьбе родоначальника князей их с русскими; они только помнят предание, что при Андрееве неоднократно были русские и калмыки, но кем именно эти неприятели были оттуда изгоняемы, решительно не знают [14].