Николай Ссорин-Чайков - Топография счастья

Наконец, родители должны реализовать принцип личной ответственности за себя на будущее (что особенно четко видно в условиях возросшей продолжительности жизни), он же подразумевает и то, что родители не могут пожертвовать всем ради детей — иначе они безответственны [147] Подробнее о конфликтующих ролях для родителей см.: Hewlett S. A., West С. The War Against Parents // Childhood lost: How American Culture is Failing our kids / Ed. by O. Sh. Westport. CT. 2005. P. 66. .

В идеале коллективное счастье всех детей и каждого ребенка должно было бы распространиться по всей территории США. С точки зрения давно идущего общественно-политического дискурса главный и по-прежнему невыполняемый гарант этого счастья в настоящем и возможности его в будущем — решение проблемы детской нищеты и бедности (childhood poverty). Статистика печально красноречива: около 39 % детей растут в семьях с низким доходом [148] Gordon L. Op. cit. P. 331. , более 22 % — в нищете. Этот показатель рассчитывается весьма сложным образом, и не все тенденции за истекшие двадцать лет столь малоутешительны, однако общую картину американские эксперты признают негативной [149] More than 1 in 5 kids live in poverty // Loz Szabo. USA Today. 2010. June 4. : к осени 2012 года 16 млн детей в США считаются бедными [150] «Solve this». NPR Radio. 2012 Oct. 15. . Нехватка средств проявляется и у семей (особенно неполных), и на разных муниципальных уровнях (от графств до федеральных программ); она, увы, хорошо документирована и активно обсуждается [151] См. также: Осколкова О. Б. Бедные дети богатой Америки // Социологические исследования. 2003. № 2. С. 78–86. . Экономический кризис 2008–2010 годов лишь усугубил ситуацию. Весь цикл вхождения ребенка в монетарно-денежный мир, конечно, существенно зависит от финансовых возможностей семьи и от того, насколько стабильно это положение. Чем менее стабильна экономика, тем больше вероятность, что один и тот же ребенок на протяжении своего детства будет оказываться в разных экономических ситуациях (не говоря о болезнях, несчастных случаях и т. п.). Поэтому предлагаемые «рецепты счастья» выписываются не всем. Неоспоримые основы правильного воспитания и социализации не могут быть эффективно распространены на любого американского ребенка. Но задача (и надежда) родителя — создать максимально уютный мир и одновременно указать путь к автономии, оградив ребенка от потрясений, и тем самым подсказать дорогу к возможному обретению счастья.

Счастливое детство и счастливое будущее требуют постоянного финансового сопровождения, а стоимость компонентов детства весьма прозрачна. Порой бесхитростны и рецепты экономии: грудное вскармливание, собственное приготовление детского питания, полудомашние формы яслей (стандартный дневной центр по уходу за детьми может стоить до 15 тыс. долл. в год в штате Массачусетс — существенная часть от общего заработка обоих родителей; менее формальный вариант — на 5 тыс. долл. дешевле) и, конечно, все те вещи (одежда, игрушки и т. д.), которые принято передавать друг другу. Вероятно, от того, что именно удается сэкономить, зависит и разнобой в оценках затрат самих родителей на появление малыша: от «я не ожидала, как это недорого, все эти цены накручиваются СМИ, а ведь нужны лишь памперсы…» до «так дорого, что не хочется знать, сколько именно мы потратили» [152] Roverson D. A Beautiful Bundle of Bills // Baystate Parent. March 2009. P. 32. .

Социально приемлемыми считаются обсуждения дороговизны детских товаров, услуг, школ и особенно финального этапа родительского пути — обучения в колледже.

Моему сыну предложили продолжить образование в Бостоне. Но он выбрал менее престижный вариант. У нас просто нет таких средств (П, 56).

Однако обращение к стоимости неизбежных (по крайней мере, теоретически) затрат вызывает некоторые, впрочем не всегда громкие, оговорки:

Конечно, когда наша дочь тяжело заболела в десять лет, мы не думали о деньгах, но лечение стоило так дорого — без страховки Blue Cross Blue Shield мы бы не обошлись (Реклама по телевидению).

Или:

Это было ужасно. Мне позвонили ночью и сказали, что сын в реанимации, у него полностью разбита челюсть — и это после того, как мы несколько лет платили за ортодонта (П, 56).

Морально-этическая оправданность дискуссии о «стоимости» уже появившихся детей и «доходов от них» представляется спорной некоторым исследователям: Квортруп считает, что дети превращаются в «позиции бюджета родителей, т. е. в дорогие объекты — как жилье, машина, бытовые приборы» [153] Qvortrup J. A Voice for Children in Statistical and Social Accounting // Constructing and Reconstructing Childhood / A. James, A Prout (eds.). L., 1990. . В других работах утверждается, что дети — и «источник радости, и бремя», но эти противоположные характеристики уравновешивают друг друга [154] Nomaguch K. M.i, Milkie M. A. Costs and Rewards of Children: The Effect of Becoming a Parent on Adults Lives // Journal of Marriage and Family. 2003. № 65. P. 356–374. . Здесь кроется ответ на вопрос, который присутствует в сегодняшнем дискурсе: если в условиях современного американского общества дети не являются экономической помощью (родителям) в детстве и не становятся ею в будущем, не означает ли это, что люди с детьми менее счастливы, чем те, кто предпочел бездетный образ жизни? Разница, судя по различным опросам общественного мнения, непринципиальна: значительно более несчастными оказываются вообще одинокие, т. е. несемейные, люди. Основной разрыв в ответах приходится на момент появления первого ребенка, а большинство родителей не жалеют о том, что завели детей. Рекомендуя избавиться от стресса, связанного с оплатой «качества» детства, некоторые авторы ссылаются на мнения биогенетиков, которые утверждают, что эффект родителей на результат воспитания невелик: можно иметь много детей, более спокойно относиться к их выращиванию и просто получать удовольствие — т. е. быть счастливыми. К тому же, по мнению экономиста Теда Бергстрома, и среди охотников-собирателей, и в сельскохозяйственных обществах дети потребляют больше калорий, чем производят. Иными словами, ответные экономические действия детей в далеком прошлом были просто невозможны, а значит, концепция их исконной экономической целесообразности — миф [155] Caplan В. The Breeder’s Cup // WSJ. 2010. June 19. .

Однако большинство исследователей не сомневаются в том, что занятость совсем юных детей представляла собой повсеместное явление во многих обществах, отличались конкретные обстоятельства (где именно трудился ребенок, в какой форме получал оплату, подвергалась ли его жизнь опасности и проч.) [156] См., напр.: Children Bound to Labour // The Pauper-Apprentice System in Early America / R. W. Herndon, Murray J. E. (eds.). Ithaca, NY, 2009. . Подобный труд в любом случае был не источником личного удовлетворения, хотя и имел образовательную ценность (подмастерья), а способом избежать несчастья, выжить. К началу XX века, учитывая повышение возраста, начиная с которого дети могли работать, и реформирование законодательства, можно говорить о постепенном переходе от детского труда к «хорошей, приемлемой» работе детей. Это не остановило многолетние дискуссии об определении понятий «детский труд», «трудовая занятость дома», «индивидуальная деятельность» (скажем, мало кто считал возможным лишить отчаянных и быстрых мальчишек, стремительно передвигавшихся по улицам, заработка от продажи газет). Особенно много споров вызывали дети-актеры. К 1930-м годам (особенно ближе к окончанию Великой депрессии) работа американских детей в значительной степени превратилась из инструментальной в образовательную, т. е. полезную для ребенка. Помощь по дому приветствовалась, но — применительно к среднему классу США — как интересная и обучающая. Менее обеспеченные соотечественники в юном возрасте продолжали работать и отдавать весь свой заработок или его часть семье. Именно в этот переходный период оформляется сама концепция родительского пособия или стипендии— allowance, заключает Зелизер, сразу превратившаяся в образовательный инструмент для ребенка, который мог научить правильно сберегать (откладывать) и тратить деньги, делиться с нуждающимися (save, spend and share) [157] Zelizer V. From Child Labor to Child Work: Redefining the Economic World of Children // Children in American society: a reader / Ed. by K. Sterheimer. Boston, 2011. P. 5–18. .