Игорь Морозов - Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма

Илл. 153

Вместе с тем при помощи игровых предметов можно повышать „имиджевый вес“ тех или иных профессий или отдельных персон – ср., например, вполне узнаваемые черты Арнольда Шварценеггера в облике игрушечного Терминатора, что, по-видимому, сыграло определенную роль в формировании его положительного образа в сознании будущих избирателей. У русских традиционные „кукольные мужички“ использовались для создания имиджа „идеального“ потенциального брачного партнера („доброго молодца“), в то время как другие виды кукол могли давать идеальные образы основных социокультурных ролей в наиболее распространенных кукольных играх: „девушка-невеста“, „отец“, „мать“, „дети“ [Комарова 2004, с. 151–156].

Современная авторская и художественная кукла. Современные куклы (их обзор см., например, на сайте „Планета кукол“: www.dollplanet.ru) предназначены, скорее, для украшения интерьера, а не для игры. „Коварные зарубежные производители для того и сделали куклу взрослой, чтобы потребитель ее не нянчил“ [Алямов 1997]. Как и в иных перечисленных выше случаях, появление и успешное функционирование данных кукол тесно связано с маркетинговыми стратегиями их производителей.

Как в России, так и в других странах успешно развивается направление, которое принято называть „авторской“, „дизайнерской“ или „художественной“ куклой [Голдовский 2009]. В последние десятилетия в рамках этого направления возникли множество различных стилей: от достоверной реставрации или копирования антикварных кукол до создания символических фантазийных фигурок и образов – см. цв. вкл. 14 [Кукольная коллекция]. Художественные куклы, в отличие от куклы Барби, более индивидуальны, производятся на заказ, нередко в единичном экземпляре [см., например: Katan Doll 2010; Tom Francirek 2010]. И в этом смысле само их появление дает возможность поставить вопрос о решении проблемы „конвейерной“ игрушки, для которой индивидуальность не является важным свойством. Если желание быть „единственным“ для мальчика-робота из фильма С. Спилберга неосуществимо, то некоторые художественные куклы (например, муклы) как раз изначально задуманы как единственные и неповторимые, поскольку они изготавливаются строго по индивидуальным заказам и с соблюдением всех требований заказчика к деталям их внешности, одежды и даже биографии [Наринская 2006]. Иногда авторские куклы настолько точно воспроизводят человеческую мимику, что могут восприниматься как „живые“ – см. цв. вкл. 14.

Илл. 154

В художественных проектах современных авторов кукла становится символом самых разрушительных тенденций современной цивилизации, квинтэссенцией морального падения, человеческого варварства и вандализма. Такую символику имеют куклы, изображающие трупы детей, подвергшихся бомбардировке во время войн конца ХХ века, в произведениях „поп-арта“. Российский коллекционер Ольга Арцимович, создательница музея кукол на Варварке (Музей кукол „Кукольный дом“), выстраивает экспозицию из кукол, найденных в руинах разрушенных городов. Аналогичное прочтение символики „сломанной“ и „брошенной“ куклы предлагают и авторы фотоальбома, в котором помещено около полутора сотен кукол, оставленных в зоне отчуждения Чернобыля [Куклы Чернобыля 2008] – см. илл. 154. Автор альбома, фотохудожник Антон Бородавка, объясняет, что чернобыльские куклы символизируют утраченное беззаботное детство.

Современные художественные куклы во многом продолжают и развивают семантические доминанты, характерные для концепта „кукла“ в русской и мировой культуре. Однако, учитывая маркетинговую составляющую современного производства игрушек, они претендуют на особую нишу, связанную с индивидуализацией и персонификацией вещей и попытками нивелировать чрезмерную унификацию и обезличивание современных игровых предметов. Поэтому для этого направления очень важны значения „кукла как нечто красивое и идеальное“, „кукла как ребенок“ и „ребенок как кукла“, отражающие „персональные“ признаки куклы, ее „выделенность из толпы“. В современных контекстах в такой функции может выступать авторская этнографическая кукла – см. цв. вкл. 5.

Основные направления развития художественной и авторской куклы отражают и другие важнейшие признаки этой вещи, зафиксированные в человеческой культуре. Например, многие авторы используют в своих фантазийных куклах мифологические мотивы, изображая различных сказочных или мифических существ (от ангелов до гномов, эльфов, троллей и различных демонов). Демоническое начало, присущее символике куклы, как „падшему ангелу“, „несовершенному подобию божественного начала“, дает дает основание для создания кукол-вампиров, обладающих чертами дьявола – см. цв. вкл . Это направление очень популярно в японской художественной кукле, использующей образы фильмов аниме с их мрачноватой стилистикой постапокалипсиса [см., например: Хищные куклы 2002; Киборг-009 2009; и др.].

Существует и обратная связь, в результате которой хорошо узнаваемый образ куклы, копирующей облик звезд кино или телеэкрана, политиков или представителей иных престижных профессий, повышает шансы ее успешной продажи . Газета «The Daily Telegraph» в номере от 22 апреля 2009 года сообщает: «В Индии в сентябре 20 09 год а поступит в продажу местная кукла Барби. Американская компания Mattel приурочила решение о выпуске индийского варианта Барби к 50-летию персонажа (куклу создали в марте 1959 года). Прототипом для новой Барби станет 24-летняя индийская кинозвезда Катрина Каиф. Кинокритики отмечают, что Каиф придает особый шарм сочетание светлой кожи с классическими индийскими чертами лица. Актриса заявила, что стать прототипом Барби – большая честь для нее» [Indian Barbie 2009].

В некоторых случаях коммерческая сторона вопроса является поводом для настоящих идеологических войн. Например, провозглашается, что кукла Барби с ее партнером Кеном способствуют внедрению «западных ценностей» и наносят вред «нравственному здоровью ребенка» [см., например: Кононов 2000, с. 16, 26], а потому предлагается заменить подобного рода игрушки культурно-специфическими. Например, для русских детей в качестве альтернативы предлагается дымковская игрушка, которая, заметим, изначально предназначалась для созерцания, а не для активных манипулятивных игр, а потому функционально совершенно не соотносима с Барби.