Игорь Морозов - Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма

Стремление к антропоморфизации креста, наделению его человеческими чертами вполне обычно для средневековой культуры. Очень характерны, например, антропоморфные интерпретации надгробных крестов, основанные на древних представлениях, что душа после смерти находит себе пристанище в дереве или камне [Толстой 1995а, с. 207–212]. Связь могильных крестов с человеком в его конкретной половозрастной ипостаси видна, например, в таком свидетельстве из Витебской губ.: «Могильный крест, как видимый знак погребенного здесь человека, должен, по видимости, точно обозначать не только возраст, но и пол погребенного. Посему на детской могиле должен стоять самый маленький крест, тогда как на старческой могиле самый большой. На женской могиле кресты должны отличаться лишь толщиною, но не высотою, причем могилы порочных женщин вовсе лишаются крестов, вместо которых здесь кладутся „кладки“ или части их» [Никифоровский 1897, с. 291, № 2261]. Н. А. Криничная, сравнивая столбы или чурбаки («фигуры»), стоявшие некогда на распутьях и межах, с античными гермами, отмечавшими места погребений, указывает на антропоморфную символику их частей: оглавок (оглавье, оголовье), очелье и изножье [Криничная 2000, с. 76].

В ряде случаев крест может отождествляться с другими предметами. Например, при закладке нового дома либо втыкали в землю деревце, особенно «березку или рябинку за ее крестообразную форму листьев», либо сооружали деревянный крест [Завойко 1914, с. 78].

Многозначность символики креста в народно-православном сознании и тенденция к его антропоморфизации можно продемонстрировать на примере средопостных и крещенских крестиков, широко распространенных на территории России еще в середине XX века. На Русском Севере к Крещению приурочивалось выпроваживание «святок» («куляшей», «бесов»). Сильное воздействие общей символики этого праздника сказывается на всех производимых во время него действиях. Христианская символика праздника Крещения Господня в народном православии получила свое, особенное развитие и объяснение: большинство обрядов и обычаев, приуроченных к этому дню, имело очистительный смысл. Для изгнания «бесов» ставили крестики из двух скрещенных лучинок во все углы, а также бросали их в кадки с водой – см. илл. 123 [ККЭК КСВ, Псковская обл.] В Вашкинском р-не Вологодской обл. «в Крещение ставят крестики из лучинок в каждый угол в избе, в воду, в колодец, в кужлю, чтоб не чудила кикимора (а то обоссит кужель)» [ЛА СИС, д. Пялнобово]. Крестики из лучинок накануне Рождества и Крещения клали на кужель, на квашню, на окошко, «чтобы черти не опоганили» [ЛА СИС, д. Опрячкино].

Илл. 123

Реже этот обычай встречается в Центральной и Южной России. Так, на юге с теми же целями «из лучинок кресты ставили по углам, где образа» [ЛА СИС, с. Агишево Шацкого р-на Рязанской обл.]; «Оставляли, на божничку становили. И до другого Крещенья стоить…» [ЛА МИА, с. Каменка Козельского р-на Калужской обл.]. В Тульской и Калужской областях утром на Крещение деревянные крестики бросали в колодцы. «Эта у нас делали крестики на Крещения, зимою. Крещенья когда бываеть вот, и делають крестики – там один-два – и в колодезь бросають. На Крещенья должно быть так. Положено…» [ЛА МИА, д. Марьино (Орлинка) Козельского р-на Калужской обл., с. Давыдово Тульской обл.]. Крестики делали из двух лучинок, одну из которых расщепляли до середины и вставляли в нее поперек вторую. Иногда их форма напоминала обычные для данной местности намогильные кресты. «Наделаешь [крестиков] вот так, чтоб домиком [т. е. наподобие старообрядческих крестов „с крышкой“]. На окошечко поставишь, на стол бросишь – и всё. А потом убираем. Убирём, да…» При этом «крестики» сжигать запрещалось [ЛА СИС, д. Никоново Вашкинского р-на Вологодской обл.]. В других случаях, напротив, крестики необходимо было сжечь: «В Крещенье из лучинок ставили крестики на все выходы из дома: на окна, двери, ворота, а утром их все сжигали. Крестик стоит – значит „святки“ не заходили. Сожжёшь их – святков близко не будет» [ЛА СИС, д. Сальниково Вашкинского р-на Вологодской обл.]. О древности крещенских крестиков и их генетическом родстве с обрядовыми антропоморфными фигурками свидетельствует упоминаемый Н. Н. Велецкой гуцульский обычай изготовлять на Крещение куклу из дощечки, обернутой шерстью, которую после использования пускали по течению реки [Велецкая 1978, с. 166]. В качестве еще одной параллели приведем соломенные и деревянные крестики, использовавшиеся в качестве игрушек и украшения дома у украинцев – см. илл. 124 [Грушевський 2006, с. 113].

Илл. 124

Вообще «закрещивание» является составным элементом многих ритуалов. Широко применялось это действие в жатвенном обряде: закончив жатву, чертили на земле крест; если отрывались от жатвы по каким-либо надобностям, то оставляли на краю несжатого участка крест из соломинок [Лобкова 2000, с. 32]. Несомненно, существенное воздействие на символику «крестиков» оказала обрядность этого дня, связанная с освящением воды в иордани, для чего на реке или на пруду вырубали изо льда и устанавливали возле проруби огромные кресты. Вместе с тем описанные выше крестики являлись своеобразными примитивными куколками, обозначавшими фигурки изгоняемых «бисей», унизанные ленточками антропоморфные фигурки выпроваживаемых в этот день «куляшей» и прочей нечисти – см. илл. 125, крестообразная антропоморфная конструкция из соломы, использовавшаяся при устройстве масленичных костров [Wolfram 1972, s. 9, австрийцы]. Места, в которые их помещали (углы дома или вода, щели между бревен или матица в хлеву, места в изгородях, предназначенные для прогона скота – «заворы»), были связаны с местами обитания изгоняемых демонов. Образцы подобных крестиков были опубликованы нами и А. Б. Морозом [Живая старина 1996, № 4, оборот обложки]. В Велижском р-не Смоленской обл. подобные крестики устанавливались местными жителями на срубах колодцев сразу после крещенского водосвятия –см. цв. вкл. 6 [ЛКЭСК МИА, д. Вязьмёны].

Через неделю (либо на Вербное воскресенье или на Пасху – сроки варьировались) крестик ставили в доме под иконы, а затем во время или после сева, иногда вместе с веточками вербы, которые также ставили под иконы в Вербное воскресенье, втыкали в поле, где он стоял до окончания жатвы. После дожинок крестики приносили домой и втыкали их в ссыпанное в закрома зерно нового урожая, «чтобы мыши не ели» [ЛА МИА, д. Вязьмёны]. Такого рода «крестики» близки по смыслу к румынским крестообразным антропомофным деревянным фигуркам, которые могли употребляться как нательные кресты [Толстой 1995д, с. 212, рис. 35].