Леонид Беловинский - Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы

Описанная здесь обширная и благоустроенная усадьба могла принадлежать только весьма богатому помещику, владельцу многих сотен, а то и тысяч душ, а после отмены крепостного права – сотен и тысяч десятин земли. Чем мельче был владелец, тем, естественно, мельче было и владение: сокращались площадь под усадьбой, число построек в ней, уменьшались и сами они в размере, пока не исчезала псарня и людская (собаки и дворовые жили в доме вместе с помещиком), переходили под одну крышу конюшня и коровник с птичником, из исчезнувшего каретника перемещались под навес немногочисленные экипажи и т. д.

Необходимо подчеркнуть, что большая благоустроенная усадьба принадлежала первой половине ХIХ, в крайнем случае, концу ХVIII в. Ведь вообще-то барская усадьба нового типа – исторически новое явление. За полсотню с небольшим лет, прошедших со времен Петра I, обязавшего дворянство поголовной и пожизненной службой, допетровские усадьбы должны были прийти в упадок, а старые теремные хоромы – сгнить. Те послабления дворянству, которые сделала Анна Иоанновна, для оживления усадьбы не могли дать ничего. Возрождение ее начинается с введение в действие в 1762 г. «Манифеста о вольности дворянской», освободившего дворян от службы. Дворянство хлынуло в деревню и усиленно начало жить : распахивать земли, увеличивая барскую запашку, обстраиваться, обзаводиться имуществом, собирать и проматывать на барские затеи деньги. Для этого должно было потребоваться несколько десятилетий. И в начале александровского царствования возникла массовая (не отдельные дворцы отдельных вельмож, не обращавших внимания на законы) дворянская усадьба, в которой зародился и русский балет как крепостной балет, и русская музыка как крепостная музыка, и русский театр, скульптура, архитектура, и особенно русская классическая литература, для занятий которой нужен был обеспеченный досуг и не требовалось с нетерпением ожидать гонорара от издателя. Правда, эта усадьба создавалась и содержалась трудом крестьянства, народа, но когда же народ не платил за все успехи страны своим трудом и бедностью?

Вот теперь попытаемся войти в барский дом.

Как постепенно развивалось простонародное жилище, начиная с убогой истопки, как постепенно развивалась под влиянием различных обстоятельств барская усадьба, точно так же постепенно происходило развитие, расширение и усложнение усадебного дома и в городе, и в деревне. Примерно к концу ХVIII в. сложился тип большого и сложного по планировке усадебного дома. Напомним читателю предыдущие страницы, где неоднократно цитировались описания современниками домов их дедов: по мере увеличения семейств приходилось пристраивать все новые помещения, отчего эти старые усадебные дома постоянно расползались вширь, очевидно, представляя собой сложный лабиринт помещений и не имея единого плана. Например, дед Багрова внука, когда сын с семьей решили перебраться на постоянное жительство из Уфы в деревню, затеял для любимой «невестыньки» специальную пристройку в саду («Нам опять отдали гостиную, потому что особая горница, которую обещал нам дедушка, хотя была срублена и покрыта, но еще не отделана» (1; 409)). Новые усадебные дома, создававшиеся уже в александровскую и николаевскую эпоху, строились уже по плану, нередко разработанному самим владельцем, и имели более четкую планировку, свидетельства чему также приводились выше.

Можно с достаточно большой долей уверенности утверждать, что имелось два основных типа планировки усадебных домов с незначительными вариантами. Один тип планировки можно было бы назвать центрическим: в центре здания находились либо темные чуланы и лестница, ведшая в верхние помещения, в мезонин или на антресоли, либо же в центре была большая танцевальная зала, как, например, в доме графов Орловых на Никитской улице (д. 5). Парадные и основные жилые помещения располагались по периметру постройки, вокруг этих чуланов или танцевальной залы. Дополнительно можно привести не слишком четкое описание отчего дома, сделанное А. Фетом: «Поднявшись умственно по ступеням широкого каменного под деревянным навесом крыльца, вступаешь в просторные сени… Налево из этих теплых сеней дверь вела в лакейскую, в которой за перегородкой с балюстрадой помещался буфет, а с правой стороны поднималась лестница в антресоли. Из передней дверь вела в угольную такого же размера комнату в два окна, служившую столовой, из которой дверь направо вела в такого же размера угольную комнату противоположного фасада. Эта комната служила гостиной. Из нее дверь вела в комнату, получившую со временем название классной. Последней комнатой по этому фасаду был кабинет отца, откуда небольшая дверь снова выходила в сени» (109; 35).

Другой тип планировки – осевая: по продольной оси дома (в некоторых случаях и по поперечной) проходил длинный коридор, темный или освещенный одним или двумя торцовыми окнами, а по сторонам его находились жилые помещения и парадные комнаты. В качестве примера можно привести дом Молочниковой на Гончарной улице в Москве, в котором многие годы находился Всесоюзный Дом научного атеизма и который, в результате, был доступен для осмотра. Вообще же историки архитектуры считают, что коридор – явление довольно позднее. Вот описание дома помещика средней руки: «Низменный, рецептом протянувшийся, деревянный дом с несоразмерно высокою тесовою крышей, некрашеный и за древностью принявший темно-пепельный цвет, выходил одним фасадом на высоком фундаменте в сад, а с другой стороны опускался окнами чуть не до земли. Комнат средних и малых размеров в длину было много, начиная с так называемой приемной… и кончая самой отдаленной кладовою…» (109; 49). У дядюшки А. Фета «светлый и высокий дом, обращенный передним фасадом на широкий двор, а задним в прекрасный плодовый сад, примыкавший к роще, снабжен был продольным коридором и двумя каменными крыльцами по концам» (109; 87). Наконец, у помещика Сербина «деревянный дом с мезонином… разделялся коридором на две половины…» (25; 38).

Если дом, куда мы пытаемся проникнуть, принадлежит богатому помещику нового времени, то наверняка он построен на высоком каменном подклете; такие постройки уже описывались авторами, которых мы цитировали выше. Здесь могла располагаться кухня, если только она не была вынесена в отдельный флигель. В каморках и чуланчиках возле кухни или даже в самой кухне спал повар, поварята, судомойка, кухонный мужик для грязных работ (доставка в кухню дров и воды, топка печи, уборка помоев и т. п.). Если подклет был обширный, в нем могли быть помещения и для других слуг, например, домашнего живописца, столяра, даже для какого-либо бедного дальнего родственника, которого считалось неудобным держать в самом доме из-за его мужиковатости. Здесь же, за толстыми, иногда железными дверями с крепкими замками располагались те припасы, что опасно было хранить на погребах: винный погреб и бакалея, закупавшиеся на ярмарке. Ведь если предприимчивые дворовые заберутся в погреба с домашними припасами, то это не так страшно: своего добра хватало; а воровство припасов, купленных за «живые» деньги, которых вечно не хватало, было бы весьма ощутимо. Поэтому окна подклетов еще при строительстве снабжались крепкими, вмурованными в стены решетками с коваными подпятниками для железных ставней, а ключи от кладовых с винами и бакалеей хозяйка носила при себе или, если была уж слишком утонченной дамой, доверяла какой-нибудь приживалке или ключнице из старых верных служанок: русский человек бывает чрезвычайно настойчив и изобретателен, особенно если речь идет о том, чтобы добраться до запасов вина.