Наум Синдаловский - Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице

Впрочем, судьба переменчивых русско-шведско-финских отношений складывалась задолго до этого. В XII–XIV веках территория Финляндии принадлежала шведам. Тогда же Швеция предпринимала неоднократные попытки завоевать и новгородские земли, в том числе и в целях обращения в католицизм славянского и угро-финского населения. Как мы уже знаем, эти попытки были отражены Александром Невским. Но войны России со Швецией продолжались. Сначала за обладание балтийским побережьем, потом в составе военно-политических коалиций с другими странами по другим поводам. В предпетербургский и петербургский период отечественной истории они проходили в 1656–1658, 1700–1721, 1741–1743, 1788–1790 годах.

Иногда война буквально стучалась в стены Петербурга. Так, например, во время Русско-шведской войны 1788–1790 годов, когда шведская эскадра стояла у Кронштадта и гром боя был слышен в Петербурге, в городе случилась паника. Вдруг загорелась оружейная лаборатория, и с Выборгской стороны посыпались бомбы и гранаты. По преданию, раздались крики: «Шведы! Шведы!» – и многие бросились бежать из Петербурга. Рассказывали, что одна барыня, застигнутая общей тревогой в Гостином дворе, поспешила сесть в карету, закричав кучеру: «Скорее погоняй в Москву!».

Наконец, как мы уже говорили, в результате войны 1808–1809 годов Финляндию присоединили к России. Если верить фольклору, всё началось буквально с анекдота. Дело происходило в 1807 году в прусском городе Тильзите (ныне – город Советск Калининградской области), во время личной встречи двух императоров, Александра I и Наполеона. Разговор зашёл о предыдущей Русско-шведской войне 1788–1790 годов, когда, как рассказывал Александр французскому императору, сражения велись так близко к русской столице, что канонаду отчетливо слышали в Зимнем дворце. «Многие дамы, – продолжал Александр, – просто перетрусили». – «Война войною, но пугать петербургских дам – это совсем не дело, – озабоченно сказал Наполеон. – В крайнем случае, надо занять Финляндию и прекратить это». Русский царь задумчиво посмотрел на французского императора и согласился. Так, если верить фольклору, решили участь финнов.

Так это было или нет, но акт присоединения Финляндии к России сыграл исключительно важную роль в стремительном росте финского населения в Петербурге. Если в 1820 году в городе насчитывалось 5800 финнов, то к 1869 году число «понаехавших» из Финляндии возросло до 15 100 человек, а к концу 1860-х годов финны вместе с финскими шведами составляли второе по численности этническое меньшинство Петербурга после немцев.

В декабре 1917 года Советское правительство в рамках объявленного большевиками права наций на самоопределение предоставило Финляндии независимость. Правда, сделано это было с сомнительной оговоркой, что власть в Финляндии передается не парламенту, не правительству, не учредительному собранию, а «представителям рабочего класса», что в ряду других политических и иных обстоятельств спровоцировало начало гражданской войны в Финляндии. Страна разделилась на «красных» и «белых». Одни поддерживали Советскую Россию, другие – Швецию. Понятно, что капиталистический путь развития, выбранный Финляндией, не устраивал большевиков.

В конце 1930-х годов близость страны с враждебным, как тогда считалось, политическим строем ко второму по значению городу в Советском Союзе – Ленинграду казалась просто опасной. Некоторые историки не без основания считают, что в том числе и этим обусловлен перенос столицы из Петрограда в Москву. Из-за этой близости в Генеральном плане развития Ленинграда 1936 года предусматривалось создание нового административного центра города на менее опасной южной окраине Ленинграда – Средней Рогатке. Впрочем, ничего нового в этом плане не было. Достаточно напомнить читателю, что и присоединение Финляндии к России в 1809 году император Александр I объяснял «обеспечением безопасности столицы от близкого соседства неприязненной России державы».

Грандиозный размах строительства нового административного центра и скорость, с которой оно осуществлялось, заставляли верить в серьёзность этих намерений. Готовилась к эксплуатации крупнейшая по размерам в Ленинграде новая Московская площадь, предназначенная для проведения военных парадов и демонстраций трудящихся. На площади по проекту архитектора Н. А. Троцкого строилось здание Дома Советов, куда должны были переехать все государственные и партийные учреждения Ленинграда. Непосредственно у парадного фасада Дома Советов предполагалось установить величественный памятник Ленину, по обеим сторонам которого проектировались трибуны для партийных и советских руководителей города, приветствующих всенародные шествия. Фигура Ленина в центре правительственных трибун, по замыслу градостроителей, должна была приветствовать восторженные толпы демонстрантов. Градостроительные и архитектурные следы этого грандиозного замысла, не реализованного до конца из-за начавшейся Великой Отечественной войны, хорошо заметны и сегодня. Разве что памятник Ленину, установленный в 1970 году, находится не у фасада здания, а в центре площади, теперь уже предназначенной не для массовых, хорошо организованных и отрепетированных шествий трудящихся, а для свободных гуляний и отдыха горожан.

Всё предвоенное время общественное мнение Советского Союза исподволь подготавливалось к возможной войне. Поэтому когда в ноябре 1939 года объявили, что крохотная Финляндия с населением, равным населению Ленинграда, начала войну, «обстреляв советских пограничников, имея целью захват Ленинграда», в эту фантастическую легенду многие поверили.

Между тем подлинные причины финской кампании были иными. Война с Финляндией началась в полном соответствии с секретными протоколами о разделе сфер влияния в Европе, подписанными между Советским Союзом и Германией в Москве в августе 1939 года. Эти протоколы полностью соответствовали стремлению Москвы к расширению своих границ до пределов границ Российской империи по состоянию на 1917 год.

Как известно, в строгом соответствии с секретными протоколами Красная армия вошла на территории Латвии, Литвы, Эстонии, Западной Украины и Западной Белоруссии. Оставалась Финляндия, вопрос о вхождении на территорию которой Советскому Союзу долгое время никак не удавалось решить путем дипломатических переговоров. Московские переговоры с Финляндией 5 октября 1939 года о новой линии государственной границы между СССР и Финляндией зашли в тупик. Сталин поставил вопрос ребром: «Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы… Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придется отодвинуть от него подальше границу». Переговоры закончились безрезультатно. Безрезультатными оказались и переговоры, возобновившиеся менее чем через месяц – 3 ноября того же года. В результате советская сторона сделала официальное заявление: «Мы, гражданские люди, не достигли никакого прогресса. Теперь слово будет предоставлено солдатам».