Дмитрий Новокшонов - Речь против языка

Кроме того, в представленных материалах, в частности в передовой статье газеты «Русские ведомости», усматриваются высказывания, соответствующие содержанию ч. 1 и 2 ст. 129 УК РФ («Клевета»): «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию» («клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации») в отношении Президента РФ В.В. Путина и других должностных лиц РФ. Ср.: «Банда Березовского пока контролирует исполнительную власть и поставила на пост президента масона Путина… Он обнаружил себя врагом русской нации. Развитие экономики Путин ориентирует только на иностранные инвестиции, чтобы в России русским ничего не принадлежало». В другом месте: «Попытался Путин продержать три дня Гусинского в тюрьме, так ему, из-за океана, стукнули кулаком, он его и оттуда отпустил. То есть правят нами не русские, а из-за океана жидократия». Клевета усматривается также в отношении Швыдкого, Лужкова, Кириенко, Грефа и ряда депутатов Государственной Думы (Примаков, Жириновский, Явлинский).

Следует добавить, что представленные материалы оскорбляют религиозные чувства православных граждан РФ, так как утверждается: Финансируя постройку церквей и поощряя проповеди по телевидению, евреи приобщают русских людей к религии, памятуя, что христианство – это религия рабов». И в другом месте: «жидовский Иисус».

Таким образом, экспертиза представленных материалов приводит к бесспорному выводу о правомерности возбуждения уголовного дела по ст. 282 УК РФ «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды», ст. 280 «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации» и ст. 129 «Клевета».

(подпись)

Говоря здесь и далее об экспертизе, мы имеем в виду сам процесс экспертного исследования текста под тем или иным углом зрения, а не подготавливаемый на основе такого исследования процессуальный документ. С юридической (процессуальной) точки зрения экспертиза отличается от заключения. Экспертиза – строгий жанр, предполагающий определенную форму, указание на то, что эксперты предупреждены об уголовной и гражданской ответственности; указание материалов, анализированных экспертами (о требованиях к этому документу см. ст. 77 ГПК РСФСР, ст. 191 УПК. Экспертизы (заключения экспертов) выполняются по определению судебного органа или по постановлению правоохранительного органа. Заключение выполняется по запросу в учреждение адвокатов, учреждения, частного лица. Кроме того, исследование может быть представлено и в жанре «мнение эксперта» в случае обращения к эксперту как к частному лицу, а не как к представителю экспертного учреждения» («Цена слова», 2002, с. 199).

Из приведенного текста видно, что в содержательном отношении экспертиза (экспертное заключение) не отличается от просто заключения и от мнения эксперта: весь вопрос в том, по чьей инициативе осуществляется экспертное исследование. Если это суд или прокуратура, то мы имеем дело соответственно с судебно-психолингвистической или следственно-психолингвистической экспертизой. По запросу адвоката или сторонней организации (чаще всего в качестве такой организации выступает газета) результаты исследования описываются в форме заключения. Что касается третьего случая, то нам вообще непонятно, что здесь имеется в виду: что такое эксперт «как частное лицо» в отличие от «представителя экспертного учреждения»? Допустим (это реальный пример), в качестве эксперта выступает доктор филологических наук, профессор факультета иностранных языков МГУ им. М.В. Ломоносова Юлий Абрамович Бельчиков. Другой эксперт – главный научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН Леонид Петрович Крысин. Можно ли считать, что второй – «представитель экспертного учреждения», а первый – «частное лицо»? Или надо рассматривать факультет иностранных языков как «экспертное учреждение»? Вся проблема здесь в том, что привычные для суда и прокуратуры виды экспертизы (например, баллистическая, трассологическая, микроскопическая и др.), включая сюда и инструментальное (фоноскопическое) исследование звучащей речи, как правило, связаны с работой целых коллективов; между тем лингвистическая и психолингвистическая экспертизы осуществляются, как правило, отдельными крупными специалистами [568]«за письменным столом», и здесь важен опыт и квалификация эксперта, а отнюдь не его, так сказать, «ведомственная принадлежность» (примеч. deed).

Русскоязычные журналисты, производящие продукт (товар) для СМИ, вряд ли до тонкостей поймут сам процесс экспертного исследования текста, а значит, будут просто запуганы возможностью оказаться под уголовной статьей за писанину [569].

Страх – очень сильное чувство, лучше всего его преодолевают военные. Военные мыслят и пишут по-русски так, как их научили в Вооруженных силах, иное дело журналисты, учившиеся по учебникам, написанным психолингвистами. Для них существуют мудреные правила, которым следует следовать, чтобы соответствовать ремеслу вестника даже при недостатке ума и совести:

Образ события в СМИ и возможности его искажения.

(Впервые опубликовано в книге [ «Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: тезисы докл. Междунар. научн. конф. 25–27 октября 2001 г. М.: МГУ, 2001. С. 39–41].)

1. В любом событии, описываемом журналистом, есть своя внутренняя объективная структура или сценарий. По И. Сильдмяэ (1987), в сценарий события входят субъект, средства, объект, время, обстоятельства или условия, причина, цель, результат. Как правило, в текстах СМИ, описывающих событие, отражена лишь часть этих компонентов события, то есть событие как предмет сообщения в СМИ частично, фрагментарно. Ср. в этой связи концепцию четырех основных форм выражения сведений (открытая вербальная форма, скрытая вербальная форма, пресуппозитивная, или затекстовая, форма, подтекстовая форма).

2. Понятие события может быть соотнесено с понятием ситуации-темы в психолингвистике, противополагаемом «ситуации общения». Наряду с объективной структурой событие (ситуация-тема) имеет и субъективную, то есть в нем может выделяться, подчеркиваться тот или иной компонент.

3. Журналист описывает не событие как таковое (сценарий как таковой), а его психический образ. Этот образ складывается из указанных основных признаков события, но, конечно, чаще всего не включает многие из этих признаков.

Журналист опускает соответствующую информацию – чаще всего потому, что он знает, что зритель или читатель, реконструируя на основе текста СМИ образ события, воспользуется своими знаниями и восстановит образ события правильно и достаточно полно.