Василий Молодяков - Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера

Брошюра бельгийского публициста Фернана Пасселека с осуждением идей Морраса не стала событием – о них высказывались и резче. Ее вспомнили, когда в конце августа 1926 г. кардинал Пьер Андриё, архиепископ Бордо, ранее выказывавший Моррасу расположение, в «Ответе на вопрос группы молодых католиков об “Action française”» обрушился на движение и идеи его вождя как на противные вере и недопустимые для католиков. Усмотрев в демарше политическую подоплеку, Моррас обратил внимание публики на то, что бо́льшую часть аргументов против него князь церкви заимствовал у Пасселека, либерала и германофила (AFV, 56, 214–215). А в 1937 г. рассказал своему молодому другу Пьеру Паскалю, что написать письмо архиепископа вынудили власти, обвинившие его в причастности к контрабанде алмазов между Францией и Бельгией [239] Pascal P. Honori et vindictæ sacrum. P. 248–250. .

Гораздо больше, чем соблазнение умов молодых католиков, противников Морраса беспокоило его влияние в Ватикане. «В течение двадцати лет “Action française” располагало в Риме таким престижем, что большинство кандидатов на высокие церковные посты рекомендовалось исходя из дружеских отношений с ним. Чтобы стать епископом во Франции, надо было принадлежать к “Action française”, как для получения высокого поста в университете требовалось быть масоном» [240] Champeaux G. La croisade des démocraties. T. 2. P. 264. . Утверждение Ж. Шампо, враждебно настроенного к Моррасу, перекликается со словами его другого противника. Побывав в 1924 г. в Риме, вождь радикалов и глава правительства Эррио остался недоволен тамошней французской семинарией, причем прямо назвал причину недовольства: «За 34 года это учреждение дало французской церкви всего шесть епископов; но в 1924 г. дело обстояло совершенно иначе, и главами епархий, как правило, назначали бывших воспитанников семинарии. Политические принципы “Action française” встречали в этом учреждении самый благосклонный прием» (ЭЭП, 292).

Моррас был силовым центром движения, но в данном случае оказался слабым звеном. «Неверующий (или известный в качестве такового) вождь во главе элиты, по большей части состоящей из верующих, – беспорно, исключительный случай», – признал восхищавшийся им католический журналист Робер Авар де ла Монтань [241] Robert Havard de la Montagne. Chemins de Rome et de France. Cinquante ans de souvenirs. Paris, 1956. Р. 168. . Соратники попытались защитить Морраса перед Пием XI, но «совершили огромную ошибку, решив, что с Римом можно спорить как с обычным соперником» (VNC, 88). Поддержав кардинала Андриё, понтифик 20 декабря 1926 г. публично осудил «Аction française» и через девять дней велел предать гласности давнее решение, добавив в «Индекс» движение и его газету, причем дал понять, что такова его личная воля [242] Одной из причин считалась неприязнь папы к национализму как возможной причине новой войны: Havard de la Montagne R. Chemins de Rome et de France. Р. 167. (AFV, 66–67, 107–113, 134–137).

Среди осудивших Морраса оказался Николай Бердяев. «Для французских католиков, – писал ревнитель чистоты их рядов, – история их близости с Шарлем Моррасом и “Action Française” есть настоящий скандал, компрометирующий католичество, и только сейчас это вполне выясняется. С точки зрения вечных истин христианства соединение католиков с Ш. Моррасом есть великий соблазн и ложь. <���…> С кем католики соединялись? С человеком, который ненавидит Библию и евангельский образ Христа, который враждебен всякой духовности и считает самую идею Бога вредной, разрушительной и анархической. <���…> Ш. Моррас более всего боится свободы во Христе, свободы Христовой, и, по-видимому, ее боялись и те правые французские католики, которые Моррасу сочувствовали. <���…> И вот этот ненавистник Библии и самой идеи Бога, этот язычник, для которого греко-римские начала не превзойдены, этот позитивист, ученик и почитатель О. Конта, оказывается также страстным почитателем католической церкви, восторгающимся ее делами в мире, защищающим ее против антицерковных и антиклерикальных течений современной Франции. <���…>

Ш. Моррас мог пленять своим эстетизмом. В его образе есть черты своеобразного благородства и донкихотства. Он, по-видимому, человек очень убежденный, искренний и бескорыстный, очень возвышающийся над другими газетными людьми Франции. Но когда вдумываешься в нынешний конфликт Ватикана и A. F., то остро чувствуешь, что Ш. Моррас есть страшная карикатура на латинское католичество и вместе с тем очень серьезное для него предостережение, изобличение его отрицательных и соблазнительных сторон. Ложное обоготворение юридической идеи порядка и внешнего авторитета, ослабление сознания христианской свободы, доходящее почти до полного отрицания свободы духа – вот срывы и соблазны католического латинского мира, которые у Ш. Морраса являются в виде, очищенном от веры в Бога и Христа».

«A. F., вдохновляемое Ш. Моррасом, исповедует совершенный аморализм в политике, натуралистический национализм, античное обоготворение государства, господство политики над духовной жизнью. A. F. отрицает всякую евангельскую мораль, проповедует ненависть к Германии и жаждет кровопролития», – утверждал Бердяев, пояснив для читателя русского зарубежья: «Столкновение католической церкви с A. F. представляет огромный интерес и поучение для нас, так как у нас есть свое “Action Française” – засилье правых монархических партий в Православной Церкви, карловатство, с той разницей, что Ш. Моррас является представителем утонченной культуры, изысканной интеллектуальности <���…>, в то время как наше “Action Russe” отличается некультурностью, грубостью, низшим интеллектуальным уровнем и из недр его выходят лишь погромные листки» [243] Бердяев Н. Католичество и “Аction française” // Путь. 1928. № 10. С. 115–123. .

«Далеко не все католики, сочувствующие “Action Française”, подчинились папе, и это есть испытание для папского авторитета», – отметил Бердяев в той же статье. «Если католикам придется покинуть наши ряды, “Аction française” этого не переживет», – предупреждал Димье в мемуарах, опубликованных еще весной 1926 г. (DVA, 210). На полях моего экземпляра против этих слов прежний владелец записал: «Прочитал 18 июля 1927, через 6 месяцев после запрета». Предсказание не сбылось. Непокорным грозило отлучение от таинств, но «Аction française» ответило на «жестокую несправедливость» выражением неповиновения (AFV, 113–123). Французские иерархи подчинились воле папы, и лишь несколько человек, включая епископа Пенона, предпочли отставку и опалу. «Нет ничего тяжелее церковного осуждения, – свидетельствовал Робер Бразийяк. – Похоронная процессия без духовенства, гроб, поставленный членами Лиги [ «Action française»] перед закрытой церковной дверью, толпа, громко читающая молитвы и поющая псалмы. За закрытой дверью порой оказывался священник, столь же страдающий, как и те, кому он отказывал. Но дверь не открывалась» [244] Robert Brasillach. Une génération dans l'orage. Mémoires. Notre avant-guerre. Journal d'un homme occupé. Paris, 1968. Р. 36. .