Питер Рекс - 1066. Новая история нормандского завоевания

В ходе всего этого марша, утверждает «Песня о битве при Гастингсе», к Вильгельму стекались люди, напуганные приближением грабителей-нормандцев, чтобы признать его власть. Нормандцы веселились, глядя, как англичане «слетаются сдаваться, словно мухи к гноящейся ране». [153]Однако пока герцог не окружил полностью Лондон, отрезав город от источников жизненно важных припасов, многие не собирались сдаваться. В Англосаксонской хронике говорится, что «никто не захотел прийти к нему» и что именно поэтому Вильгельм «пошел в глубь страны с теми воинами, которые остались у него после битвы, и с теми, кто приплыл позднее из-за моря» с (явное признание, что потери при Гастингсе были весьма ощутимы). Вместо того чтобы оставаться в Кенте с риском дождаться еще одного серьезного сражения, герцог предпочел пройтись по завоеванной стране огнем и мечом, тем более что на это требовалось меньше усилий.

После переправы в Уоллингфорде Вильгельм выслал к Лондону еще один отряд рыцарей; они обнаружили большое скопление «мятежников», как называли их нормандцы, готовых оказать решительное сопротивление. Но рыцари тут же вступили в бой и причинили Лондону «большое горе, убив множество его сынов и дочерей». Возможно, именно это заставило влиятельных горожан признать, что бороться дальше невозможно, дать Вильгельму заложников и поручить свои жизни «и все, чем они владеют, благородному завоевателю и законному властелину», как говорит об этом Вильгельм Жюмьежский.

Иоанн Вустерский пишет, что эрлы Эдвин и Моркар в какой-то момент отправились в свои земли, но он же, следом за Англосаксонской хроникой, называет их среди тех, кто признал власть Вильгельма в Беркхэмстеде. Можно предположить, что они сделали это через посредников (как это сделает эрл Госпатрик несколько лет спустя), поскольку лично они выразили свою лояльность герцогу, когда тот, уже после коронации, жил в Баркинге. Таким образом, они последовали примеру лондонской знати и тэнов из Мидлсекса и Хартфордшира, признавших власть Вильгельма после разорения их земель. И опять-таки в «Книге Страшного суда» значится, насколько резко понизился доход от поместий во многих частях Мидлсекса и Хартфордшира, вплоть Хэтфилда и Ходдсдона. Подчинился герцогу и аббат Сент-Олбенс. Монахи «просили прощения за выказанную ими враждебность (к герцогу) и отдали себя и все свои владения на его милость». В ответ Вильгельм — несомненно, с большой любезностью — «вернул им все их имущество и обращался с ними с большим почтением». [154]Какое великодушие!

Лондонцев, пришедших изъявить герцогу свою покорность, сопровождали к Вильгельму епископ Лондонский Вильгельм (нормандец по рождению), Вальтер, епископ Херефордский, Вульфстан, епископ Вустерский, и многие другие епископы, в частности выходцы из Лотарингии, как епископ Уэллский Гизо. Церковные иерархи предпочитали благоразумную капитуляцию открытому мятежу и подали установления взаимоотношений с Завоевателем. Как говорит Вильгельм из Пуатье, они умоляли Вильгельма «принять корону, говоря, что привыкли повиноваться королю и хотят видеть короля на троне». Лондонцы просили герцога сохранить за ними их привилегии, и после коронации тот выполнил их просьбу. Другие города впоследствии сделали то же самое и по большей части остались при своих правах. Должностные лица, представлявшие короля в судах Стамфорда и Кембриджа, Йорка и Честера, признали власть Вильгельма вместе с лондонцами, и им было позволено остаться при своих должностях, правда, ряды их пополнились за счет нормандцев. Вильгельм сохранил общие собрания жителей — фолькмоты и хустинги в Лондоне и Саутуэлле.

Эдгар Этелинг, которого «англичане объявили королем», по словам Ордерика Виталия, «не решился взяться за оружие и смиренно отдал в руки Вильгельма и королевство, и себя самого», после чего Бастард «до конца своих дней обращался с ним как с одним из своих сыновей».

Итак, высшая знать и представители церкви признали власть Вильгельма; их примеру вскоре последовали другие — Эсгар Конюший, славный тэн Сивард, сын Этельгара, и его брат Элдред (кузены шропширского тэна Эдрика Дикого, потомка по боковой линии могущественного элдормена Эдрика Стреоны), [155]уэстмидлендский тэн Торкель из Лимиса (который, скорее всего, был тэном Ардена). Эсгару якобы предложили должность при дворе, но если такое предложение и было сделано, в жизнь оно не воплотилось — возможно, потому, что Эсгар умер от ран.

Большинство тех, кто покорился Вильгельму тогда или спустя несколько месяцев, впоследствии поддерживали его, помогая нормандцам по своей воле и получая от этого выгоду. Бастард щедро одарил тех, кто содействовал его вступлению на трон. Но представителей светской знати среди них на удивление мало. Можно упомянуть конюшего Эднот, владевшего землями в западной части страны, еще одного конюшего Бонди, Ульва, сын Топа (родственника, возможно кузена, аббата Бранда, настоятеля Питерборо), Тови, скир-герефу Сомерсета, Торкеля из Ардена, Эдрика, скир-герефу Уилтшира, Мэрлсвейна, шериф Линкольншира, Гамала, сын Осберта, скир-герефу Йоркшира, Сэволда и Нортманна, скир-гереф Оксфордшира и Саффолка. В первые годы правления Вильгельма, до начала мятежей, все они свидетельствовали королевские грамоты.

По-настоящему разбогател лишь Эднот, который возглавлял войско Соммерсета в битве с сыновьями Гарольда и был убит вместе с герефой Тови в Бледоне, и Торкель Арденский. Торкелю достался большой фьеф, составленный из земель изгнанных англичан и оцененный примерно в 120 фунтов.

Верным соратником Бастарда стал и бывший товарищ эрла Тости Копсиге, признавший власть Вильгельма в Баркинге. Говорится, что ему весьма по душе пришлось правление нового короля, хотя позднее мятежники пытались безуспешно склонить его на свою сторону. За преданность герцог Вильгельм отдал Копсиге владения Осульфа из Бамбурга; но Осульф убил нормандского ставленника. Вильгельма поддержали также Колесун из Линкольна, Эдуард из Солсбери и Госпатрик, сын Арнкеля. Эти трое (вместе с Торкелем) единственные из всех сохранили земельные владения, соответствующие титулу барона до 1086 года. Ясно, что Вильгельм не баловал англичан, даже вставших на его сторону, милостями. Хотя, конечно, среди владельцев более мелких поместий довольно значительное количество мужчин (и некоторые женщины) сохранили свои земли на правах держателей и вассалов нормандских сеньоров; часть из них подчинялась непосредственно королю Вильгельму.

Странные вещи рассказаны в «Песне о битве при Гастингсе» о судьбе Эсгара Конюшего. Там говорится, что герцог намеревался разрушить укрепления Лондона, по-видимому, используя осадные орудия — что-то вроде баллисты для метания камней в стены. Но Эсгар сумел уберечь город, предложив герцогу обсудить условия сдачи; он надеялся обхитрить Вильгельма, однако его затея, видимо, провалилась, поскольку конюшего отстранили от его должности. [156]Эта история напоминает путаный рассказ о последних отчаянных попытках некоторых лондонцев сопротивляться — что-то вроде средневековой версии документальной ленты «С Лондоном может это случиться!». [157]