Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Во время войны Тито не только возглавлял партизанское движение Сопротивления немецким и итальянским оккупантам, но еще и вел вместе со своими товарищами гражданскую войну. Партизаны разбили и хорватских фашистов, и сербских националистов, и в 1944 году Тито стал руководителем Временного правительства Югославии. Под нажимом союзников он нехотя включил в его состав трех роялистов, от которых, впрочем, избавился уже в следующем году, одновременно с монархией как таковой. Расчлененная во время войны Югославия была возрождена в виде Федеративной Народной Республики. К концу 1945 года коммунисты Югославии обладали такой монополией на власть, какую их коллеги из стран Восточной Европы смогли получить лишь несколько лет спустя. Сначала они обрели ее на поле боя, а затем — безжалостно разобравшись с известными пособниками оккупантов. Свою власть они узаконили в ноябре 1945 года на выборах, где единственным вариантом голосования было «за» или «против» кандидатов от Коммунистической партии. Поскольку власть была уже в их руках, а благодаря своей роли в освобождении страны от оккупантов они пользовались реальным авторитетом у значительной части населения, коммунисты, возможно, победили бы и на свободных выборах. Тем не менее у их противников не было никакой уверенности в том, что они могут безнаказанно проголосовать против коммунистов, и движение Тито получило на выборах результат в 96 % [686]. Приход коммунистов к власти был обусловлен сочетанием освободительной войны и революционной борьбы, после чего они уже не оставляли возможностей для каких бы то ни было случайностей.

Однако военные успехи и запугивание были не единственными причинами успеха югославских коммунистов. Наряду с красивыми обещаниями социальной справедливости они выглядели лучше с точки зрения перспективы достижения гармонии в межнациональных отношениях, которые были ареной острых конфликтов. Преимущество коммунистов заключалось в том, что они были самой югославской из всех партий, единственной объединявшей людей разных национальностей, до войны (как и еще раньше, и много позже) вовлеченных в ожесточенные раздоры. Примером преодоления национальных различий был и сам Тито. Его отец был хорватом, мать — словенкой, а его детство прошло в хорватской деревне. При этом в его партизанском движении были представлены и сербы, и черногорцы. (Само сербское население раскололось на сторонников националистов-четников и сторонников партизан во главе с коммунистами.) Различные национальности были представлены и в самом узком внутреннем круге партийного руководства [687].

Сочетание национально-освободительной борьбы против оккупантов и революционной гражданской войны было характерно и для прихода к власти албанских коммунистов. Они занимали ведущее положение внутри албанского движения сопротивления странам Оси (нацистскому блоку). С самого начала агрессии Муссолини против Албании 1939 года активную роль в сопротивлении играл Энвер Ходжа — сын землевладельца, заинтересовавшийся коммунистическими идеями во время учебы во Франции. Он стал лидером Албанской коммунистической партии при ее основании в 1941 году и оставался им вплоть до своей смерти в 1985 году. К тому времени он был не только самым долголетним лидером восточноевропейской партии, но и самым долголетним из ненаследственных правителей государств двадцатого века. Так произошло в основном благодаря его коварству и жестокости, а также заложенным коммунистами основам государственной власти.

Во время Второй мировой войны албанские коммунисты получали больше помощи от своих югославских коллег, чем от советских, но даже в годы войны Ходжа относился к дружбе с Югославией с большей опаской, чем некоторые другие политики. В 1944 году коммунисты свергли прогерманское правительство в Тиране. Как и в Югославии, им удалось перевести национально-освободительную борьбу в революционное русло. Сыгравший главную роль в этом перевороте Ходжа был и хорошо образован, и умен (а позднее, кстати, стал автором интересных мемуаров) [688]. Кроме того, это был злопамятный и догматичный сталинист, восхищавшийся Сталиным до конца своих дней, даже после того, как Хрущев сообщил о хотя бы некоторых массовых репрессиях советского вождя. До войны в Албании правил авторитарный король Зогу. При Ходже Албания перешла не просто от одного авторитарного режима к другому, а к тоталитаризму. В устранении всех элементов гражданского общества Ходжа зашел дальше, чем подавляющее большинство коммунистических вождей — так, он полностью запретил все религиозные организации и религиозные практики как таковые.

Не считая советского марионеточного режима в Монголии, первым коммунистическим государством в Азии был Китай. Кроме того, это был первый пример успешной национальной коммунистической революции на Азиатском континенте. Приход коммунистов к власти в Китае оказал намного большее влияние на мировую политику, чем события на Балканах, но между ними усматриваются некоторые параллели. Как и в Албании, и в еще большей степени в Югославии, национально-освободительная война в Китае сопровождалась революционной борьбой коммунистов за власть в стране. Когда во время Второй мировой войны японская армия вошла в Китай, сопротивление ей оказывали силы коммунистов и националистов по отдельности. Основной удар приняли на себя националисты во главе с Чан Кайши, которые несли огромные людские потери. Коммунисты сосредоточились в основном на партизанских методах борьбы с оккупантами и теряли меньше живой силы. Главным приоритетом Мао Цзэдуна была подготовка к предстоящей схватке с националистами за контроль над всем Китаем. К началу войны с японскими агрессорами китайские коммунисты контролировали территорию, на которой проживало всего четыре миллиона человек. К моменту ее окончания под их контролем уже были территории с общим числом населения в девяносто пять миллионов человек. За этот же период численность китайской Красной армии возросла со ста тысяч до примерно девятисот тысяч бойцов [689].

С 1930-х годов признанным лидером китайских коммунистов был Мао. И он, и лидер Гоминьдана Чан Кайши без малейшего энтузиазма отнеслись к американским попыткам посредничать в достижении их взаимной договоренности после капитуляции Японии. Незначительное сближение, наблюдавшееся в конце 1945-го — начале 1946 года, просуществовало очень недолго [690]. Гражданская война продолжалась и закончилась в 1949 году победой коммунистов. Советское правительство, как и американское, выступало за компромиссное решение. Сталин советовал Китайской компартии не стараться захватить всю страну. Признаваясь (правда, не публично) в собственной неправоте, что случалось крайне редко, он впоследствии говорил, что «по окончании войны с Японией мы предлагали китайским товарищам согласиться поискать способы достижения договоренностей о сосуществовании с Чан Кайши». В тот момент они были согласны, но, «вернувшись домой, поступили по-своему: собрали все свои силы в кулак и ударили. Оказалось, что правы были они, а не мы» [691]. В борьбе за поддержку крестьянства, составлявшего тогда подавляющее большинство населения Китая, у коммунистов был целый ряд преимуществ. В частности, они апеллировали к беднейшим крестьянам и безземельным сельскохозяйственным рабочим [692]. Коммунисты обещали им собственную землю, чего не могли позволить себе националисты, чересчур зависимые от крупных землевладельцев и региональных воротил. Кроме того, Гоминьдану серьезно вредили повсеместная коррупция и галопирующая инфляция, которую власти безуспешно пытались контролировать. Лавочникам приходилось менять ценники по несколько раз в день. И это в стране, пребывавшей в полной нищете на протяжении всей первой половины двадцатого столетия.