Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Прежде всего я хочу подчеркнуть, что Вы не только сделаете доброе дело, но и получите ценного сотрудника.

Если бы Вы напротив решили поддерживать мою деятельность как таковую, в том числе материально, то я не стал бы Вас беспокоить этой просьбой. Но так как этот вопрос вероятно будет решен не так скоро и кроме того пока не ясно, каким образом, и так как я уже в мае не смогу больше платить фройляйнКох, я вынужден обратиться с этой просьбой. Возможно, Вы поговорите об этом с Альфредом Владимировичем, и он найдет способ. Я лишь прошу, чтобы это случилось быстро, так как отказ нового руководства Штальхельма был довольно неожиданным и поставил фройляйнКох в катастрофическое положение. Отказ майора фон Штефани я получил письменно 22 мая сего года.

Несколько дней назад я поручил моему маленькому другу [Шабельскому-Борку] кое-что сообщить Вам, что, насколько я знаю, он уже исполнил. Таким образом Вы в курсе дел.

Пожалуйста, сообщите свое решение по возможности скорее по уже упомянутым причинам.

Пользуясь случаем, хотел бы сердечно поблагодарить Вас, дорогой друг, за Вашу постоянную готовность идти мне навстречу. С нетерпением буду ожидать ответов Альфреда Владимировича на мои письма от 6 и 26 апреля. Сказанное в прежних письмах — о важности открытого и конкретного ответа для моих дальнейших распоряжений — не буду подробно повторять, равно как и то, что лучше получить отрицательный ответ — как бы печален он для меня и для всего дела ни был — чем такая долгая неизвестность.

Кое-кто из друзей написал мне, что в паре правительственных учреждений лежат целые горы доносов и наветов против меня. Я написал уже в эти учреждения, что охотно готов дать открытый, детальный и исчерпывающий ответ по каждому конкретному случаю, и я подчеркнул, что подобный метод работы с доносами будет иметь для учреждений большое преимущество, так как при совместном анализе можно будет выявить личности провокаторов и агентов, которые ведут эту подрывную работу во вред нашим устремлениям по наущению враждебных организаций и групп. Во все годы моей работы в Германии, т. е. с 1920-го, я не поддерживал связи ни с каким иностранным правительством, ведомством, группой или разведкой, даже не соприкасался прямо или косвенно. Во все эти годы я был связан лишь с моими шефами и отдельными полностью российскими организациями. Что касается иностранцев, то я был связан лишь с немецкими национальными кругами. Мы вели жесткую борьбу против русских антантофильских эмигрантских организаций, а также против демократических и социалистических группировок внутри эмиграции. Отсюда ненависть этих разнообразных групп, которые с самого начала пребывания в эмиграции были связаны с разведками различнейших стран. Сейчас они ощущают смертельный страх, что я, возможно, благодаря совместной работе с сегодняшними правительственными кругами положу конец всей их деятельности и лишу их связанных с этим материальных благ.

Сердечный привет Вашей супруге, также от моей жены, которая благодарит Вас за Вашу внимательность и добрую память. Привет также Альфреду Владимировичу.

Преданный Вам [подпись].

Немецкий язык, машинопись.

14 июня 1933

Дорогой Арно Густавович.

Надеюсь, что Вы получили мое письмо от 30 мая. Не будете ли Вы столь любезны сообщить решение Вашего шефа и Ваше мнение по поводу моей просьбы, которую я направил Вам в связи с Софьей Эрнестовной. И в этом случае отказ лучше, чем эта обстановка неизвестности.

К Вашему сведению посылаю Вам копию письма, направленного мной в местную полицию. Надправительственные структуры и агенты всех интернациональных мастей перешли в генеральное наступление. Если сейчас быстро не разоблачить всех агентов, которые пробрались в различные ведомства правительства национальной революции, то последствия могут быть печальны, и поправить дело вряд ли уже удастся.

С дружеским приветом Вашей супруге, Альфреду Владимировичу и Вам,

преданный Вам [подпись].

Немецкий язык, машинопись.

14 июня 1933

Его Величества Императора Российского Кирилла

генерал для особых поручений

В. фон Бискупский,

генерал кавалерии

München, Franz Josefstr. 28/0

Tel. 32412

Уважаемый старший лейтенант!

В дополнение к истории относительно моей почты, о чем я информировал Вас в прошлую субботу, а также вследствие различных слухов и наветов (очаг клеветнической кампании находится в Берлине), о которых я говорил вам несколько недель назад, хочу сообщить Вам нижеследующее и прошу покорно поставить в известность начальника политической полиции.

1) Один из моих единомышленников в Берлине, старший лейтенант в отставке фон Шабельский-Борк сообщает мне в письме от 10 июня с.г., что послал мне два важных письма (от 5 и 7 июня) с различными подробностями относительно упомянутой выше клеветнической кампании и о различных русских эмигрантских группах в Берлине вообще. Оба письма до меня не дошли. Да и по прочей моей корреспонденции в последнее время видно, что ее вскрывали, в результате чего она доходит до меня со значительным опозданием. Если сие происходит по указанию соотв[етствующих] ведомств, я, конечно, не могу против этого возражать, но я полагаю, что и в этом случае я должен был получить оба потерянных письма после их досмотра. Скорее я опасаюсь того, что некто в Берлине прибирает к рукам направляемую мне корреспонденцию. Подобное за время моей работы в Германии (12 лет) уже случалось, так что приходилось предпринимать ответные действия.

Как я уже Вам говорил, с момента моего прибытия в Германию (1919) я неустанно тружусь над идеей сближения национальной Германии и будущей национальной России. Что, конечно, представляет большую опасность для различных международных сил и организаций, и они постоянно пытаются вставлять мне палки в колеса, причем зачастую, увы, используют моих соотечественников — как добровольных и невольных агентов. В первую очередь их, конечно, интересует моя корреспонденция. Они пытаются добраться до нее, частично за счет выкрадывания писем, частично же за счет того, что устраиваются в немецкие ведомства как специалисты по русскому вопросу или как переводчики.

По этой причине я прошу, если мои предположения неверны, и речь идет лишь о мерах со стороны немецких ведомств, не отдавать мои письма проживающим здесь русским для перевода. В начале двадцатых годов уже имели место случаи, когда такие переводчики и сотрудники ведомств использовали оказанное им доверие для того, чтобы работать против нас. Кроме того хочу сообщить Вам вот что: некоторые корреспонденты пишут мне шифром. Но это происходит не потому, что я хочу что-то скрыть от немецких ведомств — от немецких национальных кругов нам скрывать нечего! — а лишь вследствие изложенных выше опасений. Поэтому в случае необходимости я могу Вам (или ведомствам) всегда предоставить шифр, если содержание письма вызовет интерес.