Дмитрий Верхотуров - «Казахский геноцид», которого не было

И отсюда же следует другая, очень важная для нашей темы мысль: для казахского байства врагами становились не только большевики, но и та часть казахских кочевников, которая фактически перешла на сторону советской власти. Только если советской власти бай вряд ли мог что-то сделать, то вот сторонникам большевиков и советской власти в ауле бай мог нанести большой ущерб, и в этом состояла его основная линия борьбы.

То, что бай мало что мог сделать советской власти, — это результат борьбы. Первоначально же казахское байство вполне искренне считало, что оно в состоянии свергнуть советскую власть и прогнать большевиков, для чего в период сплошной коллективизации организовало целый ряд восстаний, 372 массовых восстания и выступления, если быть точным. Правильнее их было бы назвать мятежами, хотя, впрочем, ладно — пусть будут восстания.

Здесь стоит отметить одно очень интересное отличие коллективизации в Казахстане от коллективизации в других районах СССР. Восстания против коллективизации возникали повсеместно. Однако русские и украинские кулаки, как правило, не выдвигали политических претензий и не пытались объявить себя правителями каких-то территорий. Их главный интерес состоял в отмене коллективизации, в сохранении возможности дальнейшей эксплуатации деревенской бедноты и, конечно, в введении свободной хлебной торговли — основного источника их богатства. В Казахстане было не так. Байство с самого начала и повсеместно предъявляло именно политические претензии. Типичным было объявление руководителя восстания ханом; он создавал органы управления и вводил должности. К примеру, «восстание сарбазов» 1930 года в Актюбинском, Кустанайском и Кзыл-Ординском округах КАССР характеризовалось следующими моментами. Руководитель восстания Айжаркын Канаев, известный еще по восстанию 1916 года, был провозглашен ханом. Он образовал Кенес (совет), назначил советников и чиновников — визирей [135] Визирь — титул министра в ханствах. . Сардарбеком или военачальником был выбран Мукантай Саметов, фигура весьма примечательная: хазрат [136] Хазрат — исламский титул лица с высоким религиозным статусом. , глава мечети в местности Карасу, учился в медресе в Бухаре и был, по некоторым данным, советником последнего эмира Бухарского эмирата Сейида Алим-хана. Саметов впоследствии объявил на территории Сырдарьинского округа всеобщую мобилизацию мужчин от 16 до 60 лет, то есть стал готовить войну.

Подобная структура власти возникала и в отдельных районах. К примеру, ханом Иргизского района был Томенбай Нурлыбаев, визирем при нем был Исатай Сатыбалдин, а сардарбеком был Сыдык Айменов. Даже в ауле № 4 Иргизского района был выбран свой хан, некий мулла, фамилию которого ОГПУ не удалось узнать; видимо, этот аульный «хан» очень резво убежал. В начале марта 1930 года отряды повстанцев стали двигаться к Иргизу, центру района, намереваясь его окружить.

В марте 1930 года в Кармакчинском районе был избран хан — мулла Жумагазы Баимбетов, который организовал отряд и произвел откочевку населения в пески. В Казалинском районе тоже появился свой хан — ишан Акмырза Тосов. И так далее, и так далее.

Даже весьма поверхностный обзор показывает, что у казахского байства и религиозного духовенства, вставшего во главе антисоветского восстания, изначально были политические цели, состоявшие в свержении советской власти и утверждении своей власти. С точки зрения того, что было о казахском байстве сказано выше, мотив их более чем очевиден — власть выскальзывала из их рук. Если бы восстание было только против колхозов и оседания, то не было бы никакой нужды в ханах, визирях и сардарбеках. Заявления о том, что они выступают против колхозов и преследования религии, как сделал Томенбай-хан (Нурлыбаев) 9 марта 1930 года при попытке захвата Иргиза, послав туда парламентеров, явно преследовали цели дезинформировать большевиков насчет своих намерений.

Правда, в качестве повстанцев все эти ханы, визири и сардарбеки были никакими. Слабоумие и отвага этих повстанцев наиболее ярко выразились в феноменальном избиении 23 марта 1930 года в местности Шатыртам в Иргизском районе. Советский отряд численностью 100 человек при трех станковых пулеметах (либо это был конный отряд курсантов полковой школы 43-го кавполка под командованием Сидельникова, либо Казахский национальный кавэскадрон под командованием Акаева — тут сведения разнятся) устроил засаду на отряд Томенбай-хана, у которого было от 700 до 1600 человек по разным данным.

Хан, его визирь и сардарбек ехали очень беспечно, во главе большой колонны всадников, без разведки и охранения, прямо как на кочевье. Видимо, уже считали себя хозяевами положения и думали, что все теперь склонятся перед ними. Хотя взять Иргиз им не удалось, и они уже понесли поражения и серьезные потери, в частности, 20 марта был взят в плен хан Айжаркын. Ехали-ехали, видимо, разговаривали о том, что теперь-то все будет, как и прежде. Вот так и въехали в засаду, ими не замеченную. Дальше был внезапный шквал пулеметного огня и залпы сотни винтовок по голове колонны. Погибло от 242 до более чем 300 повстанцев, в том числе хан, визирь и сардарбек; последнему удалось перед смертью застрелить одного бойца. Остальные бросились бежать. Драпали эти храбрые казахские батыры так резво, что их даже не стали преследовать, и драпали далеко, примерно на 100 км к югу, в сторону Аральского моря. Красноармейцам достались пленные и трофеи: три винтовки, пять ружей, пика, несколько секир, верблюды, лошади и продовольствие.

Прекрасная история. Пропагандисты мифа о «казгеноцида» обычно подпускают слезу, что мол, какие были повстанцы безоружные, но с чистыми помыслами, пытались защитить кочевников от коллективизации. Однако сведения о нравах киргизского манапства — аналога казахского байства — позволяют в этой истории увидеть нечто другое. Их слабость была вызвана тем, что казахские джигиты на службе у баев привыкли иметь дело с безоружными и неспособными оказать сопротивление байскими подданными, которых они запугивали и грабили. Для этого им не нужно было много оружия, несколько винтовок и ружей было вполне достаточно; нужно было лишь появиться конной толпой, создающей впечатление большой силы. Это вполне соответствует известной пословице: «Молодец на овец».

Но тут отважные до слабоумия казахские ханы, сардарбеки и джигиты столкнулись совсем с другими людьми. Большевики в 1930 году были почти все с опытом Гражданской войны и личного участия в боях. Они умели ловко рубиться шашкой и метко стрелять из винтовок, а также знали основы тактики. Кроме того, красноармейские части в Туркестане имели большой опыт борьбы с басмачами. Поэтому красноармейские части, отряды войск ОГПУ и отряды мобилизованных коммунистов в подавляющем большинстве случаев били резко превосходящие их числом отряды повстанцев. Били и разгоняли по степи.