Джаред Даймонд - Кризис

Споры о том, кто мы, затрагивали не просто суть австралийской идентичности, но и, как кажется, все ее возможные символы и проявления. Должна ли валюта Австралии именоваться фунтом стерлингов, как в Великобритании, или иметь сугубо австралийское название, например, ру (roo, сокращение от «кенгуру»)? В итоге было решено отказаться от фунта в пользу «десятичной» валюты с американским (или, если угодно), международным названием «доллар». Следует ли сохранить в качестве национального гимна Австралии песню «Боже, храни королеву»? В 1984 году этот британский гимн окончательно заменили на песню «Вперед, прекрасная Австралия». Надо ли сохранять на государственном флаге Австралии британский Юнион Джек? (Решили оставить.) Должно ли героическое поражение австралийцев при защите британских интересов от турок на Галлиполи в 1915 году по-прежнему считаться главным общенациональным праздником страны – или вместо того следует отмечать не менее героическую победу над японцами в ходе защиты австралийских интересов на Новой Гвинее в 1942 году? (Сегодня все еще отмечается день АНЗАК в память о Галлиполи.) Наконец, должна ли Австралия, как и раньше, почитать королеву Великобритании или сделаться республикой? (Страна до сих пор признает королеву номинальным главой государства.)

Как Австралия вписывается в наши кризисные рамки и схему выборочных изменений?

Для Австралии больше, чем для любой другой страны, которая обсуждается в данной книге, важнейшим вопросом являются длительные споры о национальной идентичности и базовых ценностях (факторы № 6 и 11 в таблице 1.2). Если кратко – кто мы? Оставаться ли Австралии форпостом белых британцев? Пребывать рядом с Азией, но не замечать своих азиатских соседей? По-прежнему ли австралийцы являются лояльными подданными британской короны, которые полагаются и зависят от Великобритании, которые уповают на защиту Великобритании, которые не хотят иметь собственных послов за границей и которые, демонстрируя свою преданность британской метрополии, добровольно и массово гибли в отдаленных частях мира, стратегически важных для Великобритании, но не для Австралии? Или Австралия – независимая страна на периферии Азии, с собственными национальными интересами и самостоятельной внешней политикой, теснее связанная с Азией, чем с Европой, а ее британское культурное наследие со временем утрачивается? Эта дискуссия не начиналась всерьез до окончания Второй мировой войны и продолжается по сей день. При этом, даже когда Австралия отстаивала свою идентичность форпоста Британской империи, сама Великобритания обсуждала собственную идентичность величавого центра этой империи (в упадке) и изо всех сил пыталась принять новую идентичность неимперской державы, сильно вовлеченной в дела континентальной Европы.

Фактор честной самооценки (фактор № 7) характеризует Австралию со времен Второй мировой войны, когда австралийцы начали осознавать изменившуюся роль их страны в современном мире. Они неохотно признали, что Великобритания, бывший основной торговый партнер, теперь стала просто одним из партнеров, зато бывший злейший враг, Япония, сделался важнейшим торговым партнером. Также было официально признано, что стремление выступать форпостом белых британцев на периферии Азии больше не выступает жизнеспособной стратегией для Австралии.

Стимул к переменам в Австралии был частично внешним, частично внутренним. Отчасти этим стимулом оказались уменьшение могущества Великобритании, крах британской заморской империи и нарастание могущества Японии, Китая и прочих азиатских стран. Отчасти же население Австралии благодаря иммиграции становилось все менее британскими и все более азиатским (а среди европейских иммигрантов британцы уступили пальму первенства); такое изменение состава населения потребовало новой политики.

Австралия наглядно иллюстрирует осуществление выборочных изменений и «возведение забора» (фактор № 3). Среди основных изменений отмечу прежде всего самовосприятие австралийцев, проведение самостоятельной внешней политики (вместо привычного отказа от независимости в этом отношении в пользу политики Великобритании), все более многонациональные население и культуру (преимущественно в городах, а не в сельской местности), политическую и экономическую ориентацию на Азию и США. В то же время другие базовые ценности остались без изменений. Австралия по-прежнему является парламентской демократией и сохраняет важные символические связи с Великобританией (например, английский монарх до сих пор признается номинальным главой государства, портрет королевы еще печатают на австралийских пятидолларовых банкнотах и чеканят на монетах, а австралийский флаг включает в себя флаг британский). Австралия по-прежнему ратует за эгалитарность и поощряет сильный индивидуализм. Австралийское общество по-прежнему обладает, так сказать, выраженными локальными признаками, в частности, увлечено спортом – в особенности, австралийским, будь то австралийский футбол (изобретен в Австралии, больше в него нигде не играют [85] Эта командная игра сильно отличается от классического футбола и больше напоминает регби: у каждой команды двое ворот, мяч можно перемещать ногами и руками, в командах по 18 игроков. ) или плавание, а также британские крикет и регби. Лидеры Австралии охотно занимаются спортом, даже опасными его видами: так, действующий на ту пору премьер-министр Гарольд Холт в 1967 году утонул в океане, не справившись с сильным течением.

В подавляющем большинстве стран, которые реализуют много выборочных изменений, эти изменения производятся на протяжении многих лет. Но в случае Австралии перед нами редкий пример осуществления множества перемен одновременно: речь о 19-дневном «вихре», устроенном премьер-министром Гофом Уитламом с 1 по 19 декабря 1972 года.

Вопрос о свободе от ограничений (фактор № 12) весьма важен для Австралии, и эта свобода (или ее отсутствие) менялись с течением времени. До Второй мировой войны океаны защищали Австралию от любой потенциальной угрозы точно так же, как они защищали материковые США после обретения независимости и до террористической атаки на башни Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года. После бомбардировки японцами Дарвина 19 февраля 1942 года австралийцы поняли, что их страна больше не свободна от внешних ограничений.

Тем не менее, даже до 1942 года Австралия, где доминировали европейцы, зависела от помощи и поддержки союзников (фактор № 4): сначала от Великобритании, которая после прибытия Первого флота представляла колонистам еду и защиту, а со времен Второй мировой войны от Соединенных Штатов Америки. Хотя Австралия никогда не подвергалась риску прямого нападения до налета на Дарвин, австралийцев всерьез беспокоила французская, немецкая, американская и японская военная и колониальная экспансия на острова Тихого океана со второй половины XIX столетия. Для защиты от этой угрозы Австралия полагалась на британский флот, причем настолько, что не брала на себя ответственность (фактор № 2) за собственную безопасность в 1930-х годах и позволила своим вооруженным силам, скажем так, атрофироваться.