Джаред Даймонд - Кризис

Что касается азиатских политических событий, бывшие колони, протектораты и мандаты Азии становились независимыми странами; в этом ряду перечислим Индонезию, Восточный Тимор, Папуа – Новую Гвинею, Филиппины, Малайзию, Вьетнам, Лаос, Камбоджу и Таиланд. Эти страны находились недалеко от Австралии: до Папуа – Новой Гвинеи и вовсе, что называется, подать рукой, а до Индонезии и Восточного Тимора не более 200 миль. Эти новые страны выстраивали собственную внешнюю политику, уже без учета международного положения прежних колониальных «господ», а, кроме того, быстро развивались экономически.

Что касается торговли, Великобритания ранее являлась крупнейшим партнером Австралии, на ее долю приходилось 45 % австралийского импорта и 30 % экспорта даже в начале 1950-х годов. Быстрый рост торговли с Японией начался после отказа от расизма и преодоления враждебности периода Второй мировой войны: торговое соглашение с Японией подписали в 1957 году, а три года спустя был снят запрет на экспорт железной руды на Японские острова. К 1980-м годам ведущим торговым партнером Австралии сделалась именно Япония, за которой следовали США, а Великобритания осталась далеко позади. В 1982 году Япония получила 28 % австралийского экспорта, США – 11 %, а Великобритания – всего 4 %. Впрочем, налицо было очевидное противоречие: Австралия старательно убеждала Японию и другие азиатские страны, насколько важна для нее торговля с ними, а сама одновременно декларировала и подтверждала практикой свою неготовность допускать японцев и представителей прочих азиатских народов в Австралию.

Еще одним фактором, изменившим пробританскую политику «Белой Австралии», стало то обстоятельство, что изменился «качественный» состав иммигрантов. Все эти итальянцы, греки, эстонцы, латыши и литовцы, иммигрировавшие на континент после Второй мировой войны, были, несомненно, белыми, зато не были британцами. Они не разделяли традиционное представление австралийцев о себе как о лояльных подданных британской короны. Также они не разделяли сильных расистских предрассудков против азиатских народов, которые были распространены в Великобритании и в Австралии еще в 1950-х годах.

И последнее: не только Австралия отдалялась от Великобритании, но и Великобритания отступала от Австралии. Для англичан Австралия переставала быть интересной, а самооценка австралийцев все чаще воспринималась как устаревшая. Британское правительство осознало эти жестокие реалии раньше австралийского, однако осознание было чрезвычайно болезненным для обеих сторон. Изменения в Великобритании были на пике, когда я проживал в стране с 1958 по 1962 год. Австралийцы привыкли считать себя гражданами Великобритании в пределах Британской империи, исходя как из своего происхождения, так и статуса метрополии как основного торгового партнера и гаранта безопасности, – но все это осталось в прошлом. Что касается самих британцев, они традиционно соотносили свою идентичность с обладанием крупнейшей империей в мировой истории («империей, над которой никогда не заходит солнце»), а позднее с лидерством в Британском Содружестве наций. Империя и пришедшее ей на смену Содружество были ведущими торговыми партнерами Великобритании и основным источником военной силы: вспомните всех этих австралийцев, новозеландцев, индейцев и канадцев, павших, наряду с британцами, в двух мировых войнах. Но товарооборот метрополии со странами Содружества сокращался, торговля все больше ориентировалась на Европу (а Австралия медленно, но верно «изменяла» Великобритании в торговых делах, отдавая предпочтение Азии и США). Британские колонии в Африки и Азии обретали независимость, развивали собственные национальные идентичности и начинали проводить внешнюю политику в рамках Содружества – в частности, вопреки мнению британцев, выдавили Южную Африку из состава Содружества вследствие расистской политики апартеида. Австралия чувствовала себя вынужденной выбирать между Великобританией и Азией заодно с США, а Великобритании приходилось выбирать между Содружеством и Европой.

В 1955 году Великобритания решила выйти из переговоров между шестью европейскими странами (Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург) по формированию Европейского экономического сообщества (ЕЭС, прародитель общего рынка). Опровергая британские ожидания, западноевропейцы учредили ЕЭС без Великобритания в 1957 го-ду. К 1961 году премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан признал «смещение» британских приоритетов. Европа стала для британцев важнее Содружества наций – экономически и политически. Поэтому Великобритания подала заявку на вступление в ЕЭС. Эта заявка и ее последствия шокировали Австралию и сказались на отношениях с Великобританией еще фундаментальнее, чем падение Сингапура, пусть последнее было более, если угодно, драматическим и символическим событием (и по сей день вызывает гнев австралийцев).

Британская заявка неминуемо спровоцировала конфликт британских и австралийских интересов. Шесть западноевропейских государств ввели общие тарифные барьеры на импорт из стран, не входящих в ЕЭС, и Великобритании следовало подчиниться этому правилу. Указанные пошлины распространялись на австралийские продукты питания и металлопрокат, ранее активно поставлявшиеся на британский рынок. Австралийцев из поставщиков продовольствия в Великобританию теперь начали вытеснять французы, голландцы, итальянцы и датчане. Премьер-министр Макмиллан признал эту жестокую реальность – как и премьер-министр Австралии Роберт Мензис. Макмиллан пообещал Австралии и другим странам Содружества, что Великобритания будет настаивать на соблюдении интересов Содружества в ходе переговоров с ЕЭС. Но казалось маловероятным, что он сумеет выполнить свое обещание, и опасения подтвердились: ЕЭС отказалось делать сколько-нибудь значительные уступки Австралии.

Реакция австралийцев на британскую заявку в ЕЭС напоминала их реакцию на падение Сингапура. Заявку объявили безнравственным поступком, усмотрели в ней основание для обвинений в моральной нечистоплотности, вспомнили «предательство Галлиполи» и прочие австралийские жертвы на благо метрополии, не забыли упомянуть и о британском культурном наследии, на котором зиждилась традиционная национальная идентичность Австралии. Шок был не только символическим, но вполне материальным. Правда, худшие символические потрясения ожидали впереди. Закон об иммиграции Британского Содружества наций (1962) был фактически призван остановить неконтролируемую иммиграцию из Вест-Индия и Пакистана, но законодателям удалось избежать обвинений в расизме, отменив автоматическое право всех граждан Содружества (включая австралийцев) въезжать и селиться в Великобритании. Британский иммиграционный закон 1968 года лишил права свободного въезда в страну всех иностранцев (а австралийцы теперь тоже причислялись к иностранцам), не имеющих британского гражданина среди дедушек и бабушек; тем самым исключалось значительное число австралийцев. В 1972 году Великобритания официально признала австралийцев иностранцами. Какое оскорбление!