Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Кроме того, грипп — ведь мы помним, что это был всего лишь грипп, простой грипп, — затрагивал почти все внутренние органы. Выдающийся патологоанатом заметил, что в мозгу обнаруживалась «выраженная гиперемия»: мозг буквально набухал кровью, вероятнее всего, из-за неконтролируемого воспалительного ответа. «Извилины мозга были уплощены, а мозговая ткань дегенеративно изменена» [483] Douglas Symmers, M. D. «Pathologic Similarity Between Pneumonia of Bubonic Plague and of Pandemic Influenza», JAMA (Nov. 2, 1918), 1482. .

Как отмечали другие патологи, вирус вызывал и воспаление перикарда — соединительнотканной сумки, защищающей сердце и сердечную мышцу. Сердце часто оказывалось «размягченным и дряблым, что представляло разительный контраст с сокращенными и плотными левыми желудочками у больных, умерших от обычной крупозной пневмонии» [484] Ireland, Pathology of Acute Respiratory Diseases, 79. .

Степень поражения почек была разной, однако поражения, пусть даже незначительные, «встречались почти во всех случаях» [485] Ireland, Communicable Diseases, 160. . Печень страдала не всегда. В надпочечниках обнаруживались «очаги некроза, геморрагии, а иногда и абсцессы… Если кровоизлияния и отсутствовали, то обязательно обнаруживался застой крови» [486] Ireland, Pathology of Acute Respiratory Diseases, 392. .

В межреберных мышцах обнаруживались разрывы, возникавшие как вследствие внутреннего токсического поражения, так и вследствие чрезвычайного напряжения при кашле. Во многих других мышцах патологоанатомы находили «некроз» и «восковидную дегенерацию».

Даже в яичках обнаруживались «разительные изменения», которые встречались «практически во всех случаях». Патологоанатомы не понимали, «каковы были причины таких тяжелых токсических поражений в мышцах и яичках».

И, наконец, легкие.

Врачам и прежде случалось видеть такие изменения в легких — но не у пациентов с банальными пневмониями. Была только одна такая болезнь — особо вирулентная форма бубонной чумы, называемая «чумной пневмонией», которая убивает до 90 % больных. Чума разрывает легкие на части — точно так же, как испанка 1918 г. Но, кроме гриппа, то же самое делали и газы на войне.

Один армейский врач писал: «Сопоставимые поражения — только чума и отравляющие газы» [487] Ireland, Communicable Diseases, 149. .

70 лет спустя после пандемии авторитетный ученый Эдвин Килборн, почти всю свою научную карьеру посвятивший гриппу, подтвердил это наблюдение, отметив, что поражение легких при испанке было «не очень похоже на другие вирусные респираторные инфекции и напоминало скорее повреждения после вдыхания отравляющих газов» [488] «Inhalation of poison gas»: Edwin D. Kilbourne, M. D., Influenza (1987), 202. .

Но в этом случае причина была не в отравляющих газах и не в чумной пневмонии. Всего лишь грипп, простой грипп.

У пандемии гриппа 1918 г. была одна особенность: грипп обрушивался на жертв столь внезапно, что люди часто не помнили тот самый момент, когда заболели. Кто-то мог упасть с лошади, кто-то валился с ног, идя по дороге.

Смерть могла настигнуть жертву столь же быстро, столь же внезапно. Чарльз-Эдвард Уинслоу, выдающийся эпидемиолог из Йельского университета, вспоминал: «Мы не раз видели, как абсолютно здоровый человек внезапно заболевал и умирал через 12 часов» [489] Стенограмма заседания комиссии по изучению гриппа, созданной губернатором штата Нью-Йорк, Нью-Йоркская академия медицины, 30 октября 1918 г., Мемориальная библиотека Стерлинга, Йельский университет. . В The Journal of the American Medical Association также писали о внезапных смертях: «Один совершенно здоровый до этого человек ощутил первые симптомы в четыре часа дня, а в десять утра следующего дня он был уже мертв» [490] E. Bircher, «Influenza Epidemic», JAMA (Dec. 7, 1918), 1338. . В книге «Испанская чума: пандемия гриппа 1918–1919 гг». (The Plague of the Spanish Lady: The Influenza Pandemic of 1918–1919) писатель Ричард Кольер рассказывает: «В Рио-де-Жанейро какой-то человек совершенно нормальным голосом спросил у стоявшего на остановке студента-медика Сиро Виера да Кунья, давно ли тот ждет трамвай, и тут же мертвым упал на землю. В Кейптауне некто Чарльз Льюис сел в трамвай и поехал домой. До дома было не больше пяти километров. За это время в вагоне умер кондуктор, а затем еще шесть человек, включая вагоновожатого. Льюис вышел из трамвая и отправился домой пешком» [491] Collier, Plague of the Spanish Lady, 38. .

Именно легкие первыми привлекли внимание патологоанатомов, делавших вскрытия умерших от нового гриппа. Врачи и патологоанатомы много раз видели и исследовали легкие больных, умерших от пневмонии. Во многих случаях легкие умерших от гриппа действительно напоминали легкие больных, которых убила самая обычная банальная пневмония. Чем позже наступала смерть после начала заболевания гриппом, тем больше результат вскрытия напоминал картину знакомой бактериальной пневмонии.

А вот умершие быстро — спустя сутки или около того после начала заболевания — умирали от массивного вирусного поражения легких. Вирус разрушал клетки легких настолько интенсивно, что блокировал обмен кислорода. Уже одно это озадачивало. Но легкие людей, умерших через сутки, через двое, трое или четверо после появления первых симптомов гриппа, были совершенно не похожи на легкие умерших от обычной пневмонии. В легких творилось что-то странное, что-то необычное.

Ранее уже говорилось, что еще в апреле один чикагский патологоанатом отправил образец пораженной легочной ткани руководителю научного института с просьбой оценить это «новое заболевание» [492] Jordan, Epidemic Influenza, 36. . Британские патологоанатомы, работавшие во Франции, писали о странных находках на вскрытиях, выполненных весной. Кэппс в июне рассказывал о необычной патологоанатомической картине поражений легких Уэлчу, Коулу и другим членам группы инспекторов. Легкие, которые видел сам Уэлч во время вскрытий в Кэмп-Дивенс, вызвали у него тревогу: что, если врачи действительно имеют дело с новой, неизвестной болезнью?

Дыхательные пути заняты одним-единственным делом: переносят кислород из воздуха в эритроциты. Эту картину можно представить себе в виде перевернутого дуба. Трахея — «дыхательная трубка», по которой воздух поступает в легкие, — представляет собой ствол дерева. Этот ствол разделяется на две большие ветви, которые называются главными бронхами: они несут воздух к правому и левому легким. Каждый главный бронх последовательно делится на все более мелкие бронхи-ветви — до тех пор, пока они не превращаются в мельчайшие бронхиолы. (В стенках бронхов имеются хрящи, придающие бронхиальному дереву своеобразную структурную жесткость, а в бронхиолах хрящей уже нет.)

Каждое легкое, в свою очередь, подразделяется на доли — в правом легком три доли, а в левом легком две. Все доли делятся на более мелкие отделы, общим числом 19. Внутри каждого такого отдела от мелких бронхов и бронхиол отходят скопления мельчайших мешочков под названием альвеолы, которые можно уподобить древесным листьям. Альвеолы напоминают крошечные пористые шарики, и в среднем у человека насчитывается около 300 миллионов альвеол. Альвеолы играют в дыхании млекопитающих приблизительно ту же роль, что листья растений в фотосинтезе. В альвеолах происходит перенос кислорода в кровь.