Сергей Глезеров - Любовные страсти старого Петербурга. Скандальные романы, сердечные драмы, тайные венчания и роковые вдовы

В 1838 г. во Владимире Александр Герцен женился на своей двоюродной сестре Наталье Александровне Захарьиной, которую знал еще с детских лет. Во Владимире Герцен находился, будучи в ссылке. А женился он, тайно увезя из Москвы свою невесту (ее родители были против свадьбы) – в одном домашнем платье, в турецкой шали, наброшенной на худенькие плечи, и в мужской соломенной шляпе, низко надвинутой на брови, чтобы не узнали случайно встреченные знакомые.

Но до этого была Вятка, где высланный из Москвы Герцен служил в канцелярии губернатора. В Вятке он пережил роман, увлекся Прасковьей (в переписке она проходила под условным именем Полины) Петровной Медведевой, женой местного чиновника, жившей через дом от Герцена. У них был общий сад, что очень подходило для укромных свиданий. Ей всего 25 лет, ее хворавшему мужу – вдвое больше, Герцен младше нее. Романтическая молодая женщина потянулась к ссыльному москвичу…

А.И. Герцен. Фото нач. 1860-х гг.

До отъезда из России, произошедшего в 1847 г., в семье Герцена родилось шестеро детей, из которых до взрослого возраста дожили двое – Александр, ставший впоследствии известным физиологом, профессором Лозаннского университета, и Наталья, выступавшая в дальнейшем историографом семьи и хранителем архива Герцена.

В эмиграции в Париже семейная жизнь Герцена дала трещину. Произошло это после того, как в конце революционного 1848 г. чета Герценов сблизилась с семьей немецких политических эмигрантов – поэтом и публицистом Георгом Гервегом и его женой Эммой, дочерью купца-оптовика, придворного поставщика шелковых тканей. Сначала союз Гервегов и Герценов был исключительно идейно-политическим.

«Их трехсторонние (или четырехсторонние) отношения, длившиеся с 1848 по 1852 год, в период европейских революций, вдохновлялись идеей, владевшей многими в их поколении революционеров-романтиков, о том, что общность в любви есть высшая форма социальной связи, телос 3 3 Телос ( греч . завершение, цель) – термин древнегреческой философии: предназначение отдельных вещей, человека или мира в целом. исторических перемен и прообраз будущего, социалистического общества. Этот катастрофический роман привел к смерти Натали (в родах), к международному скандалу в революционной среде и (как утверждают историки идей) к разочарованию Герцена в революционном сообществе, в западной демократии и в гегельянской философии истории», – отмечает филолог, литературовед и историк Ирина Паперно.

Г. Гервег

«Исполненный социальной и символической значимости, их союз – своего рода утопическая коммуна – мыслился как „остров гармонии“ среди отчаяния: революция, начавшаяся 24 февраля 1848 года, застопорилась. Мужчины, горько разочарованные в своих политических устремлениях, считали друг друга братьями по оружию и духовными „близнецами“ (образ, восходящий к повести Жорж Санд „Маленькая Фадетта“). Женщины, также в отчаянии от поражения демократии, жаждали гармонии. По общему замыслу, дети – Александр (Саша) и Наталия (Тата) Герцены и Гораций и Ада Гервеги – присоединялись к родителям в этой коммуне любви. Обе пары надеялись, что в условиях поражения революции гармония и красота их взаимоотношений послужат „образцом для всего мира“ – прообразом грядущего социалистического общества, а каждый из них выработает в себе „нового человека“, свободного от чувства собственности и буржуазной морали», – продолжает Ирина Паперно.

Однако вскоре Натали и Гервег стали любовниками. Натали думала, что гармония еще возможна, если только ее муж и жена Гервега не узнают об их близости. Правда, Гервег открыл правду Эмме, взяв с нее клятву молчать. Герцен при этом оставался в неведении. Однако ситуация усложнилась: Натали забеременела, 20 ноября 1850 г. родилась дочь Ольга.

Когда в начале 1851 г. Герцен узнал всю правду, он потребовал от Гервегов оставить его дом. «Тщетно Эмма молила Герцена позволить Натали уехать вместе с убитым горем Гервегом, – отмечает Ирина Паперно. – После отъезда Гервегов семейные отношения Герценов казались восстановленными, несмотря на пережитое. Однако вскоре Герцен узнал, что Гервег, пренебрегая его требованием хранить случившееся в тайне, предал дело гласности и что положение Герцена стало предметом моральной оценки в международном революционном сообществе. Его осуждали за то, что он подверг жену „моральному принуждению“ и воспрепятствовал ее соединению с любовником».

Летом 1851 г. супруги Герцены примирились. В «Былом и думах» встреча супругов в Турине в июле того года описана как «вторая свадьба». Однако по роковому стечению обстоятельств 17 ноября 1851 г. на семью обрушилось новое несчастье: глухонемой сын Коля и мать Герцена погибли в кораблекрушении на пути в Ниццу.

А затем Гервег в письме к Герцену сообщил еще неизвестные тому детали о своих любовных отношениях с Натали. Последовал обмен чудовищно оскорбительными письмами. Обсуждались планы дуэли.

Гервег вызвал Герцена на дуэль: «Будущий ребенок должен быть крещен в крови одного из нас. Я обращаюсь с последним призывом к вашей чести – избрать предпочтительное для вас оружие. Давайте перережем друг другу глотки – подобно диким зверям, – поскольку мы уже больше не люди… Блесните же хоть раз, если вы действительно способны на это, чем-нибудь иным, кроме вашего кошелька. Гибель за гибель. Довольно холодных размышлений!».

Однако Герцен предпочел, чтобы Гервега судил суд чести, составленный из членов европейской «демократии». Герцен обвинял Гервега в предательстве любви и дружбы и в нарушении морального кодекса «нового человека».

В мае 1852 г. Натали, которая была снова беременна и больна, умерла в преждевременных родах. Умер и ребенок. Незадолго до смерти она, по просьбе Герцена, написала Гервегу письмо, в котором объявляла свое разочарование в нем и свое решение остаться с мужем и детьми. Это письмо в русском переводе приводится в «Былом и думах».

«Смерть Натали и скандал, который запятнал его честь дворянина (он отказался драться на дуэли с любовником жены) и революционера (он не сумел подняться до идеи о свободе плоти), повергли Герцена в отчаяние и ярость, – отмечает Ирина Паперно. – Настаивая на том, что случившееся не является исключительно и просто личным делом – что провал этого коллективного семейного союза представляет собой, в микрокосме, провал революции, – он обратился с просьбой рассудить его и Гервега к соратникам по демократии, Жюлю Мишле и Пьеру Прудону, а также к экспертам в вопросах любви и страсти, Жорж Санд и Рихарду Вагнеру. Семейная драма Герцена обернулась „европейским скандалом“; слухи дошли до Александра II и Карла Маркса.