Евгений Бей - Генерал В.А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны

Параллельно было проведено отделение Генерального штаба от Военного министерства и превращение его в независимый орган, генерал-инспекторы были подчинены непосредственно императору.

В сентябре 1904 г. генерал-лейтенант Ф.Ф. Палицын, пользовавшийся поддержкой многих влиятельных лиц, в том числе великого князя Николая Николаевича, представил проект реформы военного управления 277. Согласно ему, Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) должно было стать, по примеру германского Большого генштаба, независимым от Военного министерства, подчиненным непосредственно императору 278.

Интересно отметить, что в 1905 г. Николай передал Сухомлинову проект реорганизации армии, чтобы узнать его «личное мнение». Владимир Александрович не поддерживал идею разделения Военного министерства, а также выведения из подчинения министра генерал-инспекторов отдельных родов войск. Он также решительно выступил против создания Совета государственной обороны. Тем более что подготовка этого органа велась за спиной военного министра В.В. Сахарова, который только случайно узнал, что в состав комиссии по разработке СГО входит его подчиненный – генерал-лейтенант А.Ф. Редигер 279.

По мнению Сухомлинова, все это вело к полному развалу военного управления, где никто ни за что не отвечал. «Проект великого князя, – указывал Сухомлинов, – способствовал не устранению господствовавшего непорядка в армии, но прямым путем вел к анархии сверху – к неизбежному результату столь многоголового управления и отсутствия у Государя одного ответственного лица, каким был военный министр» 280. Совет государственной обороны он считал «именитым обществом безработных великих князей» и «внедолжностных сенаторов». Однако тогда к мнению военного министра и командующего войсками Киевского военного округа Николай II не прислушался, и возобладала идея великого князя Николая Николаевича, игравшего в дальнейшем ключевую роль в СГО 281.

Проект был принят, и 8 июня 1905 г. вышел высочайший указ об образовании Совета государственной обороны. Также в соответствии с приказом № 424 от 21 июня сформировано Главное управление Генерального штаба (ГУГШ). Из состава Главного штаба были выведены: 2-е генерал-квартирмейстер-ство, управление военных сообщений, военно-топографическое управление, а также 3-е отделение управления 1-го генерал-квартирмейстера (личный состав и служба Генштаба). Бывшее управление 2-го генерал-квартирмейстера и 3-е отделение образовали управление генерал-квартимейстера ГУГШ. Начальник ГУГШ именовался начальником Генерального штаба. Он был исполнителем высочайших указаний по разработке вопросов подготовки к войне, подчинялся непосредственно императору, имел право личного доклада, состоял членом СГО, участвовал в высших государственных установлениях при рассмотрении вопросов, входивших в его в компетенцию 282. Причем сноситься по этим вопросам с другими учреждениями ему предписывалось на правах министра. Ближайшим помощником начальника Генерального штаба являлся генерал-квартирмейстер, непосредственно руководивший оперативно-стратегическим планированием, военно-стратегическими работами и службой Генштаба.

Еще через две недели произошли перемены в кадровом составе – генерал-лейтенант генерал-адъютант Сахаров по настоянию великого князя Николая Николаевича был снят с должности и заменен генерал-лейтенантом Редигером 283. Новый военный министр не относился враждебно к СГО, как его предшественник, но многие другие высшие должностные лица армии и флота не скрывали своего неприязненного отношения к этому органу. На пост начальника ГУГШ был назначен генерал-лейтенант Ф.Ф. Палицын. Александр Лукомский, возглавивший в 1909 г. мобилизационный отдел ГУГШ, так характеризовал период самостоятельного существования Генерального штаба: «…была, конечно, произведена довольно крупная работа по Генеральному штабу, и по оперативным вопросам в частности, но ничего серьезного, особо отмечавшего этот период, сделано не было» 284. Наверняка это было связано и с особенностями характера генерала: «…он не любил и избегал слишком крупной и прямой ответственности. Мудрый и осторожный, Палицын предпочитал оставаться в тени, в роли нештатного советчика – философа. Именно в такой роли он состоял при нашей Ставке во время войны» 285.

В результате преобразований центрального военного управления создалось многовластие, еще более дезорганизовавшее и без того расстроенную войной армию. Оценивая этот негативный опыт, военный историк генерал-лейтенант В.Ф. Новицкий впоследствии отмечал, что он «лишний раз доказывает справедливость того положения, что подражание иностранным образцам лишь по внешности, без умения проникнуться идеями, одухотворяющими их, не приводит ни к какому положительному результату. Выделение Генерального штаба в отдельное ведомство никогда не вынуждалось у нас естественными условиями нашего военного дела и явилось лишь как одна из случайных преобразовательных мер в пору нашей полной растерянности в конце японской войны» 286.

Положение усугублялось и личной неприязнью между Редигером и Палицыным. Случалось даже, что военный министр и начальник Генерального штаба направляли в военные округа взаимоисключающие друг друга приказы. Один из ярких примеров это демонстрирует: осенью 1907 г. в Киевском военном округе были подготовлены занятия с командным составом частей и соединений, но, так как нового положения о проведении подобных мероприятий не было, командующий войсками обратился к военному министру с просьбой дать необходимые указания и уточнить порядок оплаты суточных, а к начальнику Генерального штаба за разрешением начать подготовку к военной игре с максимальным приближением к реальным условиям мобилизации и начала военных действий. В ответ командующий из двух ведомств получил взаимоисключающие указания. Военный министр «не возражал», а начальник Генерального штаба был категорически «против». В результате на согласование позиций этих инстанций ушло более двух месяцев. Только 31 декабря 1907 г. было получено окончательное решение о порядке проведения занятий 287.

Весной 1908 г. штаб Киевского военного округа вновь одновременно получил два распоряжения: от начальника Генерального штаба – о перестройке форта Дубно в Дубненскую крепость и от военного министра – об упразднении форта Дубно 288.

Очередной казус произошел 21 января 1908 г. на совещании у председателя Совета министров по вопросу осложнений на Кавказе, когда неожиданно обнаружилось, что начальник Генерального штаба Ф.Ф. Палицын не только без ведома правительства, но даже не поставив в известность военного министра утвердил у царя указание, при каком количестве войск, собранных турками в приграничной полосе, следует объявлять мобилизацию на Кавказе или некоторых корпусов европейской России и, наконец, войну 289. Еще хуже было, когда инициативы Ф.Ф. Палицына, даже одобренные СГО и утвержденные царем, под различными предлогами (главным образом под предлогом недостатка средств) не реализовывались из-за несогласия с ними военного министра генерала от инфантерии А.Ф. Редигера. Такое положение было не только далеким от нормального, но и, более того, угрожающим для обороны государства, поскольку создавало разнобой в руководстве военным строительством, вносило сумятицу в управление войсками, порождало интриги и безответственность за порученные дела 290.