Евгений Бей - Генерал В.А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны

В деятельности А.Ф. Редигера не было видно главного, что желательно видеть у министра – определенной программы. Была ли она у него в 1905 году, когда он вступил в должность министра – не известно. Вероятно, не было, потому что тогда в ней не было такой надобности, какая явилась впоследствии, по прекращении деятельности Совета государственной обороны. А к этому времени он так уже оказался завален делами, что вырабатывать программу было некогда, да, пожалуй, и поздно…

Может быть, у него программа и система были, но он их не показывал и не высказывал. Он вообще письменные доклады предпочитал устным; он скупился на слова и очень щедр был на писание; вместо того, чтобы на словах в несколько минут постановить решение, дать направление, указать путь, он тратил часы на чтение длинных докладов и на письменную критику их. А так как, в конце концов, она иногда приводила к отказу, то спрашивается, на что же было потрачено так много времени и им, и его подчиненными?

И если поставить вопрос: в каком положении находится наша армия в настоящее время? Что нас ждет, если поднимется новая буря? – то вряд ли кто с уверенностью даст на это положительные ответы. А есть такие пессимисты, которые говорят, что мы находимся теперь в худшем положении, чем были перед японской войной.

Сможет ли сделать что-нибудь новый министр – покажет будущее» 307.

Нельзя не согласиться с пессимистическими оценками и взглядами автора статьи. Признавая неправильность в организации высшего военного управления, а также личную неспособность Палицына и великого князя выполнять те роли, за которые они взялись, Редигер в то же время признается и в своей безынициативности: «.я ни разу не жаловался государю ни на Совет, ни на Палицына, – отмечает он в мемуарах и тут же сетует: – Но сколько же вреда эти неправильности успели принести за три года! Каким тормозом они являлись, сколько времени и сил они за это время поглотили, главным образом, у военного министра!» 308

Отсутствие конкретной программы бывший военный министр списывает опять же на существовавшее в течение трех лет разделение Военного министерства, что слагало с него почти всю ответственность за состояние государственной обороны, «так как печься о ней должен был уже не один министр, а целый Совет, в котором я был лишь членом» 309.

Отчасти это так. Как мы видели выше, децентрализация высшего военного аппарата привела к тому, что развитие армии оказалось под влиянием трех друг другу не подчинявшихся властей. И без того медленный и неповоротливый аппарат Военного министерства стал крутиться вхолостую: 1906, 1907, 1908 гг. прошли в бесплодных спорах о реформах, необходимость которых никем не подвергалась сомнению.

Сегодня на основании обширной базы изученных архивных документов тех лет можно дать однозначный ответ на вполне резонный вопрос, поставленный в приведенной статье: на что же было потрачено так много времени, прошедшего после Русско-японской войны, военным министром и его подчиненными?!

Для начала следует отметить, что именно воссозданный в октябре 1905 г. Совет министров в лице Столыпина положил начало выработке планов развития и реорганизации армии 310. В соответствии с этими установками в Военном министерстве шла разработка программы военного строительства, направленной на улучшение боевой подготовки армии и ее материально-технического обеспечения. Военный министр Редигер уже в 1906 г. предоставил в СГО специальный доклад по этому вопросу. В нем предусматривалось некоторое сокращение численности армии, проведение ряда мероприятий по улучшению боевой подготовки войск и снабжению запасами всякого рода. Для претворения этой программы в жизнь требовалось 2 тысячи 133 миллиона рублей единовременно и в дальнейшем по 145 миллионов рублей ежегодно 311. Таких денег в казне не было. Ввиду неосуществимости финансирования в таком объеме Редигер приказал разработать программу-минимум, но и она оказалась весьма дорогостоящей – 425 миллионов рублей единовременно и по 75 миллионов рублей ежегодно сверх обыкновенного бюджета Военного министерства. Но дальше проекта дело не пошло. Николай II не разрешил обращаться в Государственную думу по вопросу об ассигновании средств на нужды Военного министерства. Все его помыслы в то время были заняты военно-морской программой. Только Боснийский кризис начала 1908 г. стимулировал казну выделить средства на нужды Военного министерства. В мае в Государственный совет и Думу было внесено представление, испрашивающее 299 миллионов рублей на пополнение запасов, снабжение армии пулеметами, на сформирование гаубичных батарей. Речь шла, как видим, о самых неотложных мерах по укреплению армии, восстановлению ее боевой мощи.

Наряду с «выбиванием» Военным министерством кредитов, перетасовкой в высшем военном управлении, в Совете государственной обороны продолжалась разработка различных вариантов реформирования армии. В конце 1907 – начале 1908 г. появилось два новых проекта: «Программа развития и реформ сухопутных вооруженных сил России», разработанная обер-квартирмейстером ГУГШ Алексеевым и начальником Генерального штаба Палицыным, и доклад «О преобразовании нашей армии» начальника Главного штаба А.Е. Эверта. Обсуждение этих документов на расширенном заседании Совета государственной обороны в марте – апреле с участием Столыпина ничего не дало. Его участники констатировали, что средств для коренной реорганизации армии у государства нет.

В январе – феврале 1908 г. вопрос о реформах обсуждался в Совете министров. Возникла идея разработать специальную концепцию реформ. Николай II наложил на журнале Совета министров от 1 февраля 1908 г. следующую резолюцию: «Общий план обороны государства должен быть короткий и ясный – на одно или два десятилетия». По утверждению монарха он должен быть «неуклонно приводим в исполнение» 312. Подготовленный начальником Генштаба «Общий план обороны государства» представлял собой, по словам автора, «первый опыт объединения в одно целое и в известной системе разнообразных потребностей вооруженной силы» 313. План был изложен Столыпину и одновременно разослан во все управления Военного министерства с указанием подготовить расчеты, связанные с исполнением намечаемых мер.

В плане обороны четко и определенно формулировались цели и содержание всеобъемлющей реформы вооруженных сил. В личной записке военному министру Редигеру Палицын пояснял, что целью реформ является воссоздание «военной мощи России, обеспечивающей безопасность и поддержание ее политического и мирового положения» 314. При этом к первоочередным мерам относилось снабжение армии и крепостей всем необходимым согласно расчетам, установленным до Русско-японской войны, усиление снабжения войск исходя из опыта войны. Он считал необходимым также создать запасы на Дальнем Востоке, принять меры по улучшению организации и мобилизации армии. Все это должно было составлять общий план реформ.