Олард Диксон - Мистерии Мухомора

В психиатрической практике известен случай, когда один человек, выпив абсент (напиток, содержащий алкалоиды полыни), в период опьянения срезал у себя кожу с ног. При этом он не испытывал боли и, как ему казалось, делал это, руководствуясь «здравым смыслом». Абсент – это слабый галлюциноген, широко распространенный и не запрещенный к применению в большинстве стран. В своем обычном действии он не вызывает таких состояний у психически здоровых людей.

Фактических медицинских данных о случаях отравления красным мухомором недостаточно, но можно сделать небезосновательное предположение, что если говорить об опьянении, вызванном этим грибом, то оно должно соответствовать вышеизложенному о галлюциногенах вообще.

Согласно медицинским справочникам по оказанию первой помощи, при отравлении мухомором больному надо сделать промывание желудка через зонд, дать солевое слабительное внутрь и ввести 0,1 %-ный раствор атропина (1–2 мл подкожно) до исчезновения симптомов отравления. Нормализует состояние также прием 15 капель настойки красавки (белладонны) или любые иные препараты, содержащие экстракт этого растения (бекарбин, бесапол, беллалгин, беллатаминал, беллоид). В легких случаях помогут пять стаканов воды или молока и искусственный вызов рвоты [166]. При судорогах применяют 25 %-ный раствор сульфата магния (10 мл внутривенно), при возбуждении – барбитураты [164, c. 307]. Взрослые выздоравливают через один-два дня, дети могут умереть [56, c. 126].

Если из симптомов отравления исключить признаки психоделического опьянения, при котором не наблюдаются желудочно-кишечные нарушения и паралич дыхательных центров, и не принимать во внимание самовнушение, можно прийти к крайне высоким дозам красного мухомора, исчисляющимся килограммами. Вероятно, все описания тяжелых случаев отравления этим грибом были сделаны на бумаге из расчета показателей воздействия на организм человека мускарина в чистом виде. Вряд ли эти данные проверялись в ходе практической работы, хотя бы потому, что красный мухомор практически невозможно спутать с другими грибами, а следовательно, и случайно отравиться. Его никто не ест просто так, за исключением отдельных случаев. Все это требует дополнительных исследований, в результате которых красный мухомор, возможно, займет достойное место среди условно-съедобных грибов. Также можно предположить, что он будет официально признан полезным для здоровья. Ну а пока это только «гриб безумия», который едят шаманы для вызывания у себя соответствующих расстройств психики.

В этой главе мы рассмотрим некоторые теории относительно сути растительного царства и даже фантастические предположения на этот счет. Последнее видится не менее важным, поскольку позволяет взглянуть на необычные аспекты жизни растений с точки зрения народных представлений, на чем, собственно, и основана этнография.

Для того чтобы приблизиться к интересующей нас теме – попытке понять взаимоотношения, возникающие между человеком и растением, наделенным галлюциногенными свойствами, – поговорим об особых представителях растительного мира, суммировав фактические данные с мистическими воззрениями (рис. 11.1).

Рис. 11.1.Священные деревья: а, б – жертвенные деревья (Якутия, рис. М.М. Носова); в – скрученное дерево в «пьяном лесу» (Куршская коса, Калининградская обл., фото автора).

Речь вначале пойдет издалека – о возможности целенаправленного, избирательного движения у растений. Для этого сделаем небольшой обзор так называемых растений-хищников.

Первые сообщения о деревьях-людоедах (даже так), волной прокатившиеся по Европе в начале XVII века, вызвали сначала недоверие, а затем и настоящий шок, когда отдельные ученые – тогда еще очень осторожно – высказались в пользу существования растений-хищников. В ходе поисков странных растений вспомнили и мифический остров Ваквак, отмеченный на карте арабского географа XII столетия Идриси. На Вакваке, по преданию, росли удивительные деревья с плодами в виде подвешенных за волосы и кричащих женских голов. Чем питались эти головы – неизвестно. Имеется упоминание о том, что головы погибали в муках, если их кто-то срывал [181]. Одним словом, любая легенда в то время воспринималась буквально.

«Кажется, будто мы находимся в мире, где все происходит наоборот, где заяц преследует охотника, а ягненок пожирает волка, – эмоционально писал об этом известный немецкий ботаник Фердинанд Кон. – Мы считаем вполне нормальным, когда безоружное растение переносит всякого рода обиды и опустошения со стороны животных, особенно со стороны насекомых, от гусеницы до червяка, от саранчи до жука. А тут перед нами является растение, одно из самых нежных и невидимых, которое храбро вступает в борьбу в качестве добровольца со своими наследственными врагами и, заманив жертву в засаду, не только убивает с жестокостью людоеда, но и тут же пожирает ее».

1769 год принято считать за отправную точку квалифицированных исследований в области изучений плотоядных растений, поскольку именно тогда за дело взялись такие выдающиеся естествоиспытатели, как Джон Эллис и Карл Линней. Ввиду того, что ни один из путешественников, повествующих о деревьях-людоедах, не привез с собой ничего, кроме местных легенд и собственных рассказов о необыкновенных приключениях в глуши тропических джунглей, ученые приступили к изучению более доступных видов растений: венерина мухоловка (Dionaea muscipula), росянка (Drosera) и др.

Во второй половине XIX века этой проблемой занялся Чарльз Дарвин, выпустив две книги – «Насекомоядные растения» и «Способность к движению у растений», впрочем, встреченные не менее холодно, чем повествование о деревьях-убийцах. Например, журнал «Гартенфлора» отозвался устами Р.Э. Регеля об опытах английского ученого следующим образом: «…теория Дарвина принадлежит к числу тех теорий, над которыми всякий здравомыслящий ботаник и естествоиспытатель просто смеялся бы, если бы она не исходила от прославленного Дарвина».

Однако вскоре оппозиционеры были вынуждены сдать свои позиции под натиском скопившихся фактов. Было установлено, что лист венериной мухоловки представляет собой своеобразный капкан. Когда какое-либо насекомое садится на него, оно невольно задевает чувствительные волоски, находящиеся в середине листа, и обе половинки капкана с торчащими по краям острыми зубчиками молниеносно захлопываются. Жертва погибает от удушья, а затем переваривается.