Олард Диксон - Мистерии Мухомора

В 1970-х годах различными физиологами были проведены и другие опыты, которые не только подтвердили существование у растений особой нервной системы, но и выявили наличие некоторых процессов, схожих с мыслительными. Например, инженер-исследователь Марсель Форгель обнаружил, что тот же филодендрон способен улавливать и понимать мыслительные образы людей и даже вступать с человеком в эмоциональный контакт. По этому поводу можно привести курьезный случай, произошедший с неким Пьером Советом из Нью-Джерси. Им была замечена связь между его отсутствием и комнатным кактусом, который сразу после того, как оставался один, начинал чахнуть. Чтобы понять, в чем дело, П. Совет подключил к кактусу «детектор лжи». Вскоре исследователь сделал заявление, что растения способны испытывать чувства, близкие к человеческой ревности. В России подобными экспериментами с растениями занимался доктор психологических наук профессор В.Н. Пушкин, который записывал данные биотоков герани (Geranium) в тот момент, когда его ассистентка находилась в стадии гипнотического сна [37].

В 2000 году биофизик Тошиюки Накагаки из Университета Хоккайдо (Япония) провел ряд исследований относительно способности гиф плесневых грибов, в частности Physarum polycephalum, находить цель в лабиринте и запоминать проделанный путь. Он положил на выходе из лабиринта кусочек сахара и проследил следование до него гиф гриба. После этого он повторил эксперимент вновь с тем же лабиринтом и обнаружил, что гифы больше не натыкались на тупики, а следовали самым кратчайшим маршрутом и даже открыли более короткий путь по верхней стенке лабиринта. «Когда занимаешься исследованием грибов в течение многих лет, то начинаешь понимать, что они гораздо ближе к животному миру, чем кажется. Их поведение выглядит как результат сознательного процесса, а не проявление инстинкта», – делает заключение Т. Накагаки.

После некоторого отступления, продиктованного попыткой установить место растения (а тем более гриба) в мире живой природы, вернемся к растительным галлюциногенам. Итак, по некоторым теоретическим предположениям, жизнь растений, по Р.Г. Франсэ, по существу мало чем отличается от жизнедеятельности животных, в том числе высших; в основе и тех, и других лежат естественные устремления – питание и воспроизводство. Над всем этим стоит пока плохо изученное явление – стремление увеличивать свою популяцию через распространение вида на все большую территорию. Для осуществления этого у растения существует масса специальных приспособлений, позволяющих зерну преодолевать огромные расстояния, иногда даже через океан.

Шаманы и другие мистики считают, что растительные галлюциногены являются своего рода царями в мире растений. Они могут открыть человеку или животному (в животном мире употребление психоделиков очень распространено – от муравьев до дельфинов) свой мир или иначе показать реальность этого мира «своими глазами». Именно поэтому в традиционной мифологии многих народов им отводится роль шаманов среди обычных растений, а их плоть именуется «пищей богов» [16].

Поскольку в природе, как известно, все существует для какой-то весьма определенной цели, можно поставить вопрос: зачем растения вырабатывают вещества, способные влиять на сознание других видов существ? Для скептика это некорректный вопрос, для ищущего – обширная тема для размышления. Конечно, галлюциногенное вещество, содержащееся в том или ином растении или грибе, напрямую не предназначено для того, чтобы раскрывать кому-то границы восприятия. Даже если гриб и обладает какой-либо формой сознания (коллективной или индивидуальной), что можно предположить исходя из вышеперечисленных опытов, то он все равно вряд ли догадывается о нашем существовании, как, например, и муравьи, которые, безусловно, обладают определенной формой сознания, но, вероятно, ничего не знают о человеке, положившем соломинку на пути их следования. Для муравья это просто преграда, которую необходимо преодолеть, и откуда она взялась, в каком-то смысле неважно. Однако за всеми действиями муравья стоит некая организующая Сила, как ее называют шаманы, которую принято считать проявлением коллективного сознания или инстинкта.

Рис. 11.3а, б. Грибы, прорастающие из муравья и антропоморфного существа.

Приведем еще один характерный пример, показывающий совершенно непостижимый характер этой силы, проявленный в симбиозе. Некоторые ленточные черви, существа не так сильно удаленные от грибов, развиваются в птицах, но для того, чтобы попасть в их организм, изначально пребывают в рыбах. Попав в рыбу, будущий червь воздействует на сознание рыбы особыми веществами, в результате чего рыба делается медлительной, плавает у поверхности и становится легкой добычей для цапли. Другой глист «предпочитает» жить внутри кошки, однако, не имея возможности попасть в ее организм напрямую, какое-то время обитает в мыши. И то, что он делает с мышью, удивительно. Мышь, у которой генетически заложена боязнь кошек, изменяет свое нормальное поведение; вместо того чтобы обходить места, где бывает кошка, мышь начинает их искать. В конце концов она становится жертвой, и глист меняет хозяина. Еще один вид паразитов, обитающий в Африке, проникает в тело человека через воду. Если в деревне будет заражен хотя бы один человек, то заболеют и другие, потому что паразит вызывает сильную чесотку. Чтобы унять нестерпимый зуд, человек погружается в воду, точнее – в реку. В это время и происходит заражение реки, из которой берется вода всеми членами общества.

Рис. 11.4.Наскальные изображения людей-грибов: а – Пегтымель (Чукотка); б – Калбак-Таш (Алтай).

В этом отступлении показан наглядный пример сложных взаимоотношений между различными существами, не знающими ничего друг о друге. Интересно, что в последнем примере африканцы долгое время думали вовсе не о паразитах, а о колдовстве шамана из другой деревни. Все это вызывает массу вопросов. Как паразит воздействует на мозг другого существа? Ведь для успешного манипулирования, с нашей точки зрения, требуется серьезное знание физиологии и проходящих в организме химических процессов. Как червь меняет носителя без определения взаимоотношений между, скажем, рыбой и цаплей? В мире грибов такие особенности есть у кордицепса (Cordyceps), паразитирующего на некоторых насекомых – муравьях, гусеницах, мухах, пауках. Споры гриба, попав в рот или на волосистую поверхность насекомого, прорастают внутрь тела и совершенно меняют его типичное поведение. В каком-то смысле муравей сходит с ума. Иногда он преодолевает значительное расстояние, чтобы добраться до определенного дерева, вцепиться в его лист челюстями, которые потом уже не может развести, и умереть от того, что из его головы прорастает молодой гриб кордицепс. Все это весьма напоминает изображения на фресках Тассили-Аджер (шаман с пчелиным лицом), а также петроглифы Саргола, Мозага, Калбак-Таша, Чулуута, Пегтымеля и т. д. (рис. 11.3, 11.4) «Мы полагаем, что эти грибы вырабатывают химические вещества, подобные ЛСД, но мы пока не сталкивались с такими наркотиками, которые бы так специфично управляли другим существом, вызывая поведение, столь соответствующее чьим-то интересам, – считает профессор Дэвид Хьюз из Университета Пенсильвании. – Здесь мы имеем дело не с естественным отбором или побочным явлением. Насекомые помимо своей воли посылаются в совершенно определенное место, последнее, где бы им стоило находиться. Когда мы в ходе эксперимента пересаживали зараженных муравьев на листья других деревьев, то грибы просто не прорастали».