Олард Диксон - Мистерии Мухомора

Росянка, издавна применяющаяся в народной медицине как антиспазматическое и отхаркивающее средство, не имеет никаких приспособлений на манер капканов, как у венериной мухоловки, зато у нее есть другое, не менее грозное оружие – пахучая и сильно липкая жидкость, сосредоточенная на красных иглах и сходная по своему составу с человеческим желудочным соком. Насекомые, подлетая к растению в поисках нектара, немедленно попадают в ловушку. Лист загибается и как бы пеленает жертву, не оставляя ей шансов выбраться наружу.

Еще хитроумнее устроен аппарат для добывания пищи у водного растения утрикулярии (Utricularia graminifolia), широко распространенной по всему земному шару. Цветы утрикулярии удерживаются на поверхности с помощью небольших полых мешочков, усеянных у входа специальными щетинками. Как только рачок дотрагивается до них, открывается особый клапан, и животное устремляется внутрь мешочка вместе с потоком воды. Клапан возвращается в исходную позицию, а рачок, оказавшись в западне, погибает под действием пищеварительного сока.

Причины, по которым некоторые растения прибегают к столь несвойственным им действиям, очень просты. Дело в том, что все эти механизмы были созданы природой с одной лишь целью – обеспечить растение необходимым количеством азота и минеральных солей, в которых есть недостаток на месте произрастания.

После публикации подобных доводов вера в то, что где-то в африканских или южноамериканских джунглях действительно имеются гигантские растения, способные переваривать крупных животных и даже человека, возникла вновь.

В 1878 году немецкий ботаник Карл Лих в одном из солидных журналов опубликовал сенсационный материал, где рассказал о своих приключениях на юго-востоке Мадагаскара. По его словам, он стал свидетелем жертвоприношения молодой девушки дереву-антропофагу: «Подойдя к дереву, девушка с трудом взобралась по стволу наверх, дотянулась до гигантского цветка и выпила немного жидкости, находящейся в его чашечке. Спустившись, она прислонилась к дереву, закрыв глаза и судорожно прижав руки к шершавой коре. Тогда тычинки одна за другой начали расти, выгибаться, искривляясь и опускаясь к жертве, которая оставалась неподвижной, будучи парализована выпитой жидкостью. Тычинки обвили ей шею, талию, руки и ноги. Тем временем листья также пришли в движение. Они раскрылись, и стали видны два ряда острых колючек…»

Своим сообщением Карл Лих вызвал мощный протест со стороны коллег, настаивающих на опровержении, которое так и не последовало.

Несмотря на неодобрение со стороны коллег, некоторые ученые-ботаники все же продолжили свою работу и сделали немало открытий. Так, в 1887 году Бердон-Сандерс установил, что при механическом раздражении листа венериной мухоловки происходят такие же электрические явления, что и при воздействии на нервно-мышечную ткань животных. В ходе экспериментов выяснилось, что насекомоядные растения остаются совершенно безучастными к каплям дождя, но любое прикосновение к их чувствительным щетинкам сверхмалого предмета весом всего 0,00025 мг вызывает хватательное движение. Интерес вызвал и тот факт, что хищные растения оказались весьма избирательны и попросту выплевывали предложенную пищу, которая чем-то пришлась им не по вкусу [37].

На сегодняшний день эксперименты над хищными видами растений ведутся во многих странах. Цель этих экспериментов – желание получить ответ на вопрос о существовании какой-либо формы сознания у растений.

10 мая 1901 года индийский исследователь Дж. Ч. Босс выступил перед Королевским обществом Великобритании с докладом, где говорилось, что разделение на живое и неживое, высшую форму жизни и низшую в природе не существует. Конечно, он был осмеян, однако через год при моральной поддержке общества Карла Линнея Босс одержал сокрушительную победу. Это послужило сильным стимулом к дальнейшим экспериментам, в ходе которых была установлена скорость реакции на раздражение насекомоядной мимозы (Mimosa), выявлены нарушения под действием алкоголя и наркотических препаратов и проведено сравнение относительно восприимчивости к свету между листом растения и сетчаткой глаза животного. Это позволило индийскому ботанику сказать следующее: «Теперь я знаю, что у растений имеется дыхание без легких и жабр, пищеварение без желудка и движение без мышц. Мне кажется правдоподобным, что у растений может иметь место и такого же рода возбуждение, какое встречается у высших животных, но без наличия сложной нервной системы». К аналогичному выводу пришел в 1910 году и Р.Г. Франсэ, написавший в своей книге «Чувствуют ли растения?», что растение отличается от животного только по форме, но не по существу (рис. 11.2 а, б).

Рис. 11.2.Существа мандрагоры: а – альрауны – духи, живущие в корнях; б – охота на мандрагору. Гравюры на дереве. XV в.

Новое слово в этом направлении было сказано лишь 56 лет спустя, когда американский криминалист Клив Бакстер подсоединил к листу филодендрона (Philodendron) датчики усовершенствованного им полиграфа. Когда Бакстер попытался воздействовать на растение угрозой огня от зажигалки, он получил на самописце «лай-детектора», как он назвал свою конструкцию, характерную кривую, показывающую эмоциональный всплеск. Подобное произошло и тогда, когда экспериментатор случайно оцарапал себе руку. Это позволило ему предположить, что растения могут чувствовать чужую боль. Предвкушая приближение открытия, Бакстер изготовил нехитрое приспособление, которое автоматически опрокидывало чашку с креветкой в кипяток в момент, неизвестный даже исследователю. Растение, стоявшее рядом, всякий раз бурно реагировало на убийство другого существа появлением на ленте самописца пиков возбуждения.

Опыты были продолжены английским биологом профессором Л. Уотсоном, который поставил перед филодендроном еще более трудную задачу. Он пригласил шестерых ассистентов и раздал им небольшие листы бумаги, один из которых был помечен крестом. Участники эксперимента должны были по очереди войти в лабораторию, где стояли два одинаковых филодендрона. Ассистенту, вытянувшему крестик, предлагалось сломать одно из растений. Когда это было сделано, профессор прикрепил к уцелевшему филодендрону «детектор лжи» и по его указаниям определил человека, сломавшего второе растение, так как стрелка прибора в момент появления «злоумышленника» в лаборатории всегда резко отклонялась в сторону. На этом основании Л. Уотсон попытался доказать, что растения обладают не только эмоциями, но и памятью.