Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

Консервативный идейно-политический каркас системы не был рассчитан на новые запросы людей (будь то желание авторов «Метрополя» публиковать аполитичные произведения, отрицающие каноны «социалистического реализма»; либо любовь молодежи к нетрадиционной музыке или повальная склонность к приобретению яркой модной одежды). Противопоставляя себя неконтролируемому интеллектуальному и художественному творчеству, режим провоцировал средние слои на переход к творчеству социальному.

Попытки наступления на общественность в первой половине 1980-х гг. показали ограниченность возможностей власти – однажды попробовав вкус самостоятельного мышления и обсуждения социальных проблем, люди уже не могли от этого отказаться. В целом общество противостояло идее централизаторской модернизации за счет «затягивания поясов». Эти настроения охватили также и широкие слои правящей элиты, что в конечном итоге стало решающим фактором выбора ее лидеров.

Общественная среда России могла бы поддержать реформы, основанные на антиавторитарных и социальных ценностях. Реформистской группировке предстояло хотя бы в общих чертах разработать модель таких преобразований. В конкретных условиях первой половины 1980-х гг. «либералам» из правящей элиты не нужно было искать модель реформ самим. Концепции, обсуждавшиеся в неформальных кругах общественности фокусировались и формулировались диссидентской средой, затем проникали в «либеральные» круги научной и творческой элиты, советников правящей элиты, а от них – к «реформистам» в правящей группе. Приход к власти антиведомственной коалиции «реформистов» и «модернизаторов» дал старт борьбе идей, которая должна была определить направление выхода из кризиса советского общества. Но нельзя забывать, что эти идеи были продуктом той эпохи, и никакой другой. Они исходили из простого предположения, что сочетание рынка и государственного регулирования решит накопившиеся проблемы. Все оказалось сложнее. Тем не менее, когда сегодня говорят о полном отсутствии «проекта Перестройки», это неверно. В общих чертах он существовал. Так, например, в сухом остатке программной речи Горбачева на XXVII съезде КПСС можно выделить такие положения:

Горбачев ставил перед реформой следующие задачи:

1. Усилить эффективность централизованного руководства экономикой, производством и сбытом продукции;

2. Изменить роль центра в пользу стратегического планирования и ослабить вмешательство центральных органов в повседневный экономический процесс;

3. Установить прямую зависимость материального вознаграждения от эффективности работы;

4. «Перейти к экономическим (то есть не административным, а финансовым – А. Ш .) методам руководства на всех уровнях хозяйства, для чего перестроить материально-техническое снабжение, усовершенствовать систему ценообразования, финансирования и кредитования, выработать действенные противозатратные стимулы»;

5. Создать комплексы «взаимосвязанных отраслей, научнотехнических межотраслевых центров, разнообразных форм хозяйственных объединений, территориально-производственных образований»;

6. Обеспечить «оптимальное сочетание отраслевого и территориального управления хозяйства, комплексное экономическое и социальное развитие республик и регионов, налаживание рациональных межотраслевых связей»;

7. «Осуществить всестороннюю демократизацию управления, повысить в нем роль трудовых коллективов, усилить контроль снизу, подотчетность и гласность в работе хозяйственных органов» [197] Ахромеев С., Корниенко Г. Глазами маршала и дипломата. М., 1992. С. 22. .

Еще сомнительнее и предложения Горбачеву идти по «китайскому пути». Если вынести за скобки все те особенности реформ в КНР, которые обусловлены спецификой Китая и той стадии общественного развития, которую он проходил в конце XX в., то на долю Горбачева остается немногое – авторитарная модернизация, роспуск колхозов, «открытые экономические зоны», еще некоторые формы преобразований, применимость которых в СССР не очевидно [198] См. Шубин А. В. Парадоксы Перестройки. Неиспользованный шанс СССР. М., 2005. С. 66–70. . Но в том-то и дело, что до 1988 г. в СССР проводилась вполне авторитарная модернизация – никаких свободных выборов не проводилось, ставка делалась на технологическую модернизацию, «наведение порядка» и т. п. И этот путь привел в тупик. «Расколхозивание» в постсоветских странах дало совсем не те результаты, на которые рассчитывала либеральная общественность. А идея предоставить таможенные льготы отдельным территориям тут же переплелась с национал-сепаратизмом. Не будем забывать, что китайские реформы в 1980-е гг. развивались совсем не гладко. Так что у Горбачева было немало оснований для скепсиса по поводу «китайского пути».

Важнейшим обстоятельством, которое воздействовало на социальную систему СССР, стал геополитический кризис, в котором очутилась страна. Какую роль играли внешние обстоятельства при переходе к реформам? Стал ли СССР жертвой «Холодной войны»? Какой фактор был определяющим при выборе направления преобразований – внутренний или внешний?

Какую роль политика Рейгана играла в стимулировании преобразований, в какой мере Рейган делит с Горбачевым лавры «отца перестройки»?

В середине 1970-х гг. сложился примерный паритет стратегических ядерных сил между СССР и США. Каждая сторона утверждала, что противник несколько превосходит ее по тем или иным видам ядерного оружия и его носителей. Но в условиях, когда любой из противников мог уничтожить все живое на планете, состояние паритета стало фактом, не зависящим от незначительных колебаний в числе носителей и боеголовок. По данным министра обороны США К. Уайнбергера США имели в 1979 г. 20400 боеголовок всех типов, а СССР – 3400 (данные о советских вооружениях приблизительны, другие американские исследователи дают иные данные, обычно меньшие). Но боеголовка боеголовке рознь. По данным маршала С. Ахромеева, первого заместителя начальника Генерального штаба Министерства обороны, в 1980 г. СССР имел 8000 стратегических зарядов, а США – 9700 [199] Ахромеев С., Корниенко Г. Глазами маршала и дипломата. М., 1992. С. 22. .

Считается, что СССР не мог выдерживать дальше гонку вооружений. Это мнение горячо поддерживает и М. Горбачев: «Оказалось, что военные расходы составляли не 16, а 40(!) % госбюджета, продукция ВПК – не 6, а 20 % валового общественного продукта» [200] Горбачев М. Жизнь и реформы. М., 1996. Т. 1. С. 334. . Однако позиция отца разоружения не вполне объективна. К тому же Горбачев не объясняет методику его советников, которые представили такие данные. Насколько в них учтена продукция двойного назначения, которая использовалась и в гражданских целях, «вытягивая», а не «глуша», экономику? Более детальные оценки собственно военных расходов все же подтверждают цифру в 16 % бюджета к началу Перестройки [201] Советская военная мощь от Сталина до Горбачева. М., 1999. С. 106–107. . СССР за свою историю переживал в отношении военных нагрузок и гораздо худшие времена.