Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Премьер-министр сидел в своем кабинете, обхватив руками голову. Он выглядел больным и усталым. В нескольких ярдах от него стоял Гораций Вильсон. Он, должно быть, догадывался, что беспокоило его хозяина: следует ли принять предложение Геринга?

Проходили минуты. Вдруг послышался бой часов: било 11 часов. Официально война уже началась. Но Чемберлен все еще не двигался с места. Он не шевельнулся еще десять минут, затем неожиданно обернулся к своему 370

секретарю и сказал: «Скажите диктору, что выступление откладывается».

Было И часов 13 минут, когда об этом сообщили Лид-делу. «Боже мой, что же происходит? Ведь война-то началась, не так ли? Почему же не сообщить об этом народу и всему миру?»

О чем думал Невиль Чемберлен в те долгие минуты, когда он сидел за своим столом, и в те шестьдесят секунд после того, как просил передать об отсрочке своего выступления, никто никогда не узнает, ибо он никому не рассказывал этого, даже Горацию Вильсону.

В 11 часов 14 минут премьер-министр снова изменил свое решение. Со вздохом он встал из-за своего стола и направился в соседнюю комнату к Лидделу, чтобы выступить по радио.

«Он весь сгорбился и стал очень, очень серьезен,— вспоминает Лиддел.— Я наклонился через его плечо и сделал объявление в микрофон. Он начал говорить».

«Для всех нас это печальный день,— сказал Невиль Чемберлен,— и более всех он печален для меня. Война между Англией и Германией началась».

Пока что у Германа Геринга не было основания для беспокойства относительно исхода войны. Франция еще не объявила о своем вступлении в войну, что, как можно было предполагать, означало глубокое расхождение между союзниками, а в Польше вермахт успешно справлялся с поставленной перед ним задачей.

Когда истекали последние минуты английского ультиматума воскресным утром 3 сентября, а над Лондоном выли сирены, объявляя воздушную тревогу, польская Поморская кавалерийская бригада готовилась дать бой в Тучельской пустоши, у самой горловины «польского коридора».

Танки, бронемашины и моторизованная пехота генерала Гудериана за ночь продвинулись далеко от реки Браге и теперь стремительно приближались к Висле. «Прошла неуверенность первых дней боев,— писал в своем дневнике Гудериан.— Войска быстро продвигаются.

Скоро мы выйдем к Висле. Западня для поляков захлопнулась! »

Задача Поморской кавалерийской бригады состояла в том, чтобы воспрепятствовать окружению польских войск. Бригада являлась отборным соединением, полностью укомплектованным личным составом, в совершенстве владевшим мастерством кавалерийских атак. Гейнц Гудериан хорошо подготовился к встрече с бригадой. Перед поляками сначала появились цепи моторизованных дозоров, поддержанных с флангов пехотой. Кавалеристам, едва сдерживавшим лошадей, противник показался как раз такой целью, какую они ожидали, чтобы продемонстрировать решимость Польши отбросить немцев и окончательно опозорить их.

Медленно, соблюдая строй, кавалерия вышла из леса, перестроилась в длинные цепи и начала продвижение размеренным шагом. Когда на поле появилось уже достаточно большое количество наступавшей немецкой пехоты и мотопехоты на автомашинах, раздалась громовая команда: «Шашки наголо!»

Послышался слившийся воедино лязг выхваченных из ножен сабель. Бригада вышла на середину поля, затем перешла в галоп, в то время как укрытые в лесу легкие полевые орудия поляков внезапно открыли огонь по немецкой пехоте и машинам. Немцы неожиданно повернули и стали отходить.

Поляки пришпорили лошадей и увеличили скорость, убежденные, что противник в страхе бежит. В этот момент и появились танки Гудериана. Не спеша, методически, они выходили из укрытий, тяжеловесно перемещаясь через пустошь, точно благодушные железные увальни. Тщетно хлестали сабли и пики о бронированные бока танков.

Для немецких танкистов все дело свелось к повороту своих пушек и пулеметов и нажатию гашеток. Ровно через сорок минут с кавалерийской бригадой было покончено; к тому времени все поле было усеяно трупами солдат и бившихся в судорогах изувеченных лошадей. С наступлением ночи танки уже вновь неслись своей дорогой.

«Войска миновали «коридор». Поляки находятся в западне,— докладывал Гудериан в ставку.— Готовы к выполнению новых задач».

В то время как это донесение шло по обычным каналам в штаб верховного командования германской армии, истекал срок французского ультиматума.

Французскому послу была оказана сомнительная привилегия вручить ультиматум в руки самого Риббентропа. При этом Кулондр указал, что на его предупреждение от 1 сентября не последовало никакого ответа и к 5 часам Франция будет в состоянии войны.

«В таком случае Франция станет агрессором»,— угрюмо сказал Риббентроп.

«История нас рассудит», — ответил Кулондр.

Вторая мировая война началась. Ее начал Адольф Гитлер. Те, чья слабость, глупость, невежество и бестактность так много сделали, чтобы поощрить его, все еще держали в своих руках бразды правления в Англии и Франции. Странная война будет тянуться до тех пор, пока германский канцлер не превратит ее в настоящую. Но это произойдет только через полгода с лишним, а пока Англия и Франция обрекли Польскую республику на полное уничтожение, палец о палец не ударив, чтобы помочь ей.

Варшава с огромной радостью восприняла известие об объявлении Англией и Францией войны Германии. Каждый ждал сообщений о первых воздушных налетах англичан на Германию.

Но их не было, и польский военный атташе в Лондоне, по указанию из Варшавы, направился к английскому министру авиации сэру Кингсли Вуду. Он просил, чтобы королевские военно-воздушные силы немедленно подвергли бомбардировке немецкие аэродромы и промышленные районы. От поляка очень быстро отделались под предлогом, что теперь на повестке дня соображения высшей стратегии и что никаких решений пока еще не принято.

Вскоре Кингсли Вуда посетил Леопольд Амери, влиятельный консерватор в парламенте. Он предложил, чтобы английская авиация подожгла Шварцвальд зажигательными бомбами, лишив Германию лесоматериалов.

«Что вы, это невозможно,— ответил Кингсли Вуд.— Это же частная собственность. Вы еще попросите меня бомбить Рур». Это тоже была частная собственность.

День за днем Польша получала сокрушительные удары. Началась ее мучительная агония. А на западном фронте все было спокойно. Тонкий заслон составляли двадцать дивизий, укомплектованных плохо подготовленными солдатами. Немецкие генералы на этом фронте получили прямые указания от Гитлера не предпринимать самим никаких действий первыми и не провоцировать противника.