Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Вскоре после прихода Гитлера к власти в 1933 году и превращения Германии в национал-социалистское государство был небольшой период времени, когда диктатор Германии боялся мощи Британской империи; он страшился перспективы оказаться блокированным английским военно-морским флотом, отрезанным от заморских источников снабжения продовольствием и вынужденным капитулировать, как это случилось с Германией в первую мировую войну. Однако в 1935 году Италия проявила полное пренебрежение к цивилизованному миру, напав на Абиссинию — одну из немногих остававшихся независимыми страп в Африке. Этот акт агрессии итальянского диктатора Бенито Муссолини не только вызвал возмущение всех либерально настроенных людей, особенно в Англии; он также создал серьезную угрозу коммуникациям и стратегическим перспективам Британской империи. И здесь для Англии настал подходящий момент, чтобы показать, что на подобную угрозу своей безопасности она отреагирует вполне определенным образом, будучи уверенной, что английский народ согласен со своим правительством, хотя больше по моральным, чем по политическим соображениям.

Гитлер ждал, когда англичане откроют свои карты. Руководителю политического департамента министерства иностранных дел Германии барону Эрнсту фон Вейцзе-керу, прибывшему к Гитлеру с посланием, в котором итальянцы просили во временное пользование корабли для осуществления операции в Восточной Африке, фюрер сказал: «Дайте итальянцам сотню кораблей! Они вернутся обратно без повреждений. Они пройдут Суэцкий канал, по дальше они никогда не пройдут. Там их будет ждать английский линкор «Рипалс», который запросит: «Каким курсом следуете?» — «На юг», — ответят итальянцы. «О нет, вы не туда следуете, — скажут им англичане. — Вы следуете на север!» И итальянцы повернут на север».

Своему личному адъютанту и старому товарищу по первой мировой войне Фрицу Видеману Гитлер объяснял: «Если бы у меня был выбор между итальянцами и англичанами, я бы выбрал англичан. Муссолини мне ближе, но я знаю англичан по опыту прошлой войны как твердых парней. Если Муссолини думает, что он может изгнать английский флот из Средиземного моря своими силами, то он очень глубоко ошибается».

Однако Муссолини не ошибался. С помощью плохо обученного и недоукомплектованного личным составом флота (позднее один английский адмирал сравнивал его с «эскадрой бумажных лодок, которые начнут тонуть, если на них подуть») итальянцы так запугали англичан, что последние держали свои корабли в гавани, не выпуская их в открытое море. Англичане, как оказалось, могли закрыть Суэцкий канал, не оставив итальянцам никакой возможности заставить их вновь открыть его. Итальянские армии в Абиссинии оказались бы отрезанными от своих баз в Италии и растаяли бы без получаемой поддержки. Вместо этого англичане продолжали держать канал открытым, боясь репрессий со стороны Италии, и итальянские транспорты с войсками и боевой техникой, а также боевые корабли, которые в конце концов нанесли поражение Абиссинии, продолжали пользоваться каналом.

Для Адольфа Гитлера это явилось открытием; он увидел, что всесильный британский лев превратился в мышонка, и, начиная с этого момента, Гитлер все чаще стремился воспользоваться этим фактом Ч В 1936 году он приказал своим войскам занять Рейнскую зону, которая была демилитаризована союзниками по условиям Версальского договора; однако при этом он сообщил своим командующим, что операция по занятию рейнской демилитаризованной зоны будет немедленно отменена, если последует приказ о мобилизации в английских военно-морских силах и сосредоточении сил флота. Ничего подобного англичане не предприняли, и это еще больше усилило подозрения фюрера относительно подлинного характера «болезни» англичан. 4 февраля 1938 года Гитлер осуществил реорганизацию своих вооруженных сил и объявил себя верховным главнокомандующим. Спустя неделю он вызвал на совещание в Берхтесгаден канцлера Австрии Курта фон Шушнига и начал запугивать его, угрожая ему наказанием за попытки пресечь национал-социалистскую агитацию в своей стране. Шушниг принял ультиматум Гитлера, в результате чего нацисты в Австрии получили значительную свободу действий, а через месяц, когда Шушниг объявил о проведении плебисцита

1Британское правительство больше беспокоилось о сохранении фашистского режима в Италии, чем о судьбе эфиопского народа. Черчилль писал правительству, что «разгром Италии был бы ужасным событием». (W. Churchill. The Second World War. Vol. 1, London, 1955, p. 36.) По свидетельству английского дипломата Уолтерса, в Форин Оффисе считали, что «поражение Муссолини приведет к победе коммунизма в Италии». (F. Walters. A History of League of Nations, Oxford, 1952, p. 673.)

Единственной страной, решительно выступившей в защиту Эфиопии, был Советский Союз, который потребовал от Лиги Наций, чтобы она полностью использовала предоставленные ей права для осуждения и пресечения итальянской агрессии. «Единство действий, — говорил советский представитель на одном из заседании Совета Лиги, — является важнейшим средством ликвидировать конфликт, возникший на почве стремления к колониальной экспансии, грозящей территориальной целостности и национальной независимости одного из членов Лиги, представляющий опасность для всего человечества. Оно же может послужить залогом скорейшего осуществления коллективной безопасности — необходимой системы, предупреждающей дальнейшие попытки с чьей бы то ни было стороны нарушить общий мир...» (Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. IV (1935 — июнь 1941 г.), Гос-политиздат, М., 1946; стр. 59, 65, 68; История внешней политики СССР, т. I, Госполитиздат, М., 1966, стр. 297—298). — Прим. ред. с целью дать народу возможность выбора в вопросе об автономии, Гитлер ввел свои войска в Австрию и с триумфом въехал в Вену. Тем самым он взял под контроль немецкого рейха первую независимую страну в Европе, уверенный, что ни Англия, ни ее французский союзник не пойдут дальше слабых протестов. И действительно, они стыдливо бездействовали, в то время как ударные войска нацистов хозяйничали в Вене, в то время как по всей Австрии начались убийства и избиения, в то время как нацисты хватали евреев и демократов и сгоняли их в концентрационные лагеря 1.

Чего же боялись Англия и Франция, оставаясь все еще богатыми и мощными державами?

Рядовые англичане и французы как раз ничего не боялись. Они наблюдали за ростом нацистского движения в Германии, и им не нравилось то, что они видели. Они читали сообщения о преследовании мужчин, женщин и детей по расовым и политическим причинам; они впервые услышали разговоры о концентрационных лагерях; в кинохронике они видели и слышали развязных нацистских руководителей, которые хвастались и угрожали. Отношение рядовых граждан Англии и Франции к нацистам характеризовалось отвращением к ним и смутным подозрением, что подобные люди в недалеком будущем станут прямой угрозой их жизни и спокойствию и их придется потом усмирять.