Артём Драбкин - Снайперы [litres]

Когда части пополнялись, мы снова шли в наступление. Там вот и работали на фронте. Осенью 1944-го мне присвоили звание сержанта, стала командовать отделением девушек-снайперов. К тому времени мы уже воевали в Прибалтике. При прорыве обороны противника артиллерийская стрельба была сильна, много людей погибло. Оттуда вошли в Восточную Пруссию. В январе 1945 года за бои в составе 259-го стрелкового полка 179-й Витебской Краснознаменной стрелковой дивизии мне вручили медаль «За отвагу». Уже в марте получила первый орден Славы 3-й степени приказом по 530-му стрелковому полку 156-й стрелковой дивизии, вторым орденом Славы наградили в мае 1945-го.

В Прибалтике тяжело приходилось – почва болотистая. Там меня первый раз ранило. Переживала сильно. Немецкий снайпер бронебойно-зажигательной пулей разорвал сапог и стопу на левой ноге. Второй раз получила в правую руку легкое касательное ранение трассирующей пулей. Опять же постарался немецкий снайпер. Они постоянно охотились за нами. У них только мужчины снайперами воевали. Но и мы не оставались в долгу: я лично убила четырех немецких снайперов. Обнаруживала их с помощью бинокля, и никогда не ждала их выстрела, всегда сама била. Когда видишь, что снайпер поражен, всегда чувствуешь внутреннее удовлетворение.

Третье ранение получила, когда мы стояли в обороне в Восточной Пруссии. Рядом с амбразурой, с которой я как раз вела наблюдение из бинокля, разорвался снаряд, осколок врезался мне в правую щеку. Зубы вылетели, все лицо скосило, в панике думаю: «Никто меня замуж не возьмет, такую косоротую!» В дивизионном санбате все восстановили безо всякого госпиталя. Рот встал на место. Знаете, война – это страсть Господня, там не то что воевать, там посидеть на пенечке страшно.

Мы дошли до Кенигсберга. Там были очень тяжелые бои. Трудно пришлось. И здесь остановились. Всего за войну я убила 28 немцев. Это подтвержденные в штабе данные. 9 мая 1945-го года, когда узнали о конце войны, была большая радость. В штабе провели митинг, сказали что-то перед строем. Только мы встали на отдых, как видим, что по большаку идут фрицы, сдавшиеся в плен. Целыми дивизиями топали. Кто-то гордо идет, кто-то хромает и неотрывно на землю смотрит. Господи, кому нужна эта война?! Что я почувствовала, когда узнала о Победе? Облегчение, что больше не нужно никого убивать.

Какой оптический прицел вы использовали?

ПУ с 3,5-кратным увеличением. Всегда стреляла с максимальным увеличением – так лучше можно прицелиться.

Видели немецкие снайперские винтовки?

Ни разу не видела. Да и не интересовалась ими.

Какова предельная дистанция стрельбы из СВТ-40 с оптическим прицелом?

Я старалась бить на расстояние до 500 метров, но бывало, и на 800 стреляла. Но такое случалось крайне редко, в наступлении. Вот в голову могла поразить противника до 50 метров, в другой раз на 100 стреляла, но не больше. Фигуру уже дальше можно разглядеть.

По амбразурам доводилось стрелять?

Нет, ни разу такого даже и не видела на передовой.

Сколько вторых выстрелов по цели было необходимо?

Обязательно стреляла во второй раз, благодаря СВТ-40 быстро делала второй выстрел.

Кто командовал снайперами на передовой?

Я как командир отделения распределяла посты для 10 снайперов-девушек. А вот уже командир стрелкового полка определял наши задачи.

В ночных атаках участвовали?

Нет, ни разу. Всегда днем воевали.

Зимой, особенно на снегу, было проще целиться или сложнее?

Конечно же, сложнее. Немцы ведь не дураки, одевали на голову и плечи белые тряпки, в окопе его не разглядишь. А уж когда снег или дождь идет, вообще трудно целиться, но все равно стреляли.

На вражеских офицеров охотились?

А как определить, кто из врагов офицер?! Это только в современных фильмах командиры в фуражках и погонах бегают, а на передовой офицера от рядового трудно отличить, потому что все стараются одеваться одинаково, в обычную полевую форму.

Как вы считаете, какое еще необходимо умение снайперу, кроме меткой стрельбы?

Маскировка – это первое дело. И нельзя засиживаться на позиции – ее нужно вовремя сменить.

Ваша любимая позиция в наступлении?

На дереве. Нас в снайперской школе учили прятаться под сгоревшей техникой, броневиками или танками, но я не любила там сидеть, потому что видимость плохая.

Использовался ли вами бинокль?

А как же, я использовала стандартный 6-кратный полевой бинокль, потом нашла трофейный хороший немецкий бинокль, также с шестикратным увеличением. А вот телескоп для наблюдения я никогда не использовала: слишком тяжелый и громоздкий, бинокль намного лучше.

В вашем отделении были большие потери среди снайперов-девушек?

Часто убивали девчат, особенно снайперов.

В какой форме вы воевали?

Обычная полевая форма: гимнастерка и брюки, в холодную погоду – шинель. В современных фильмах о войне показывают одну брехню, все не так было.

С разведчиками часто встречались?

А как же, мы же находились при штабе полка, и если ребята идут в разведку, то обязательно подходят к нам, и обнимают за плечи со словами: «Девочки, как жить-то хочется!» А замполит наблюдает со стороны: вдруг разведчик девушку поцелует. Если только подтянет и поцелует, то тут же следует приказ: «А ну, иди сюда, подпиши пожертвования своего оклада на танковую колонну, танки на фронт нужны». Сволочь. Ребята даже в щечку боялись поцеловать. Мы их с добрыми напутствиями отправляем. Но разведка дело опасное, часто случалось так, что идет трое ребят, а возвращается один. По 18–19 лет было мальчишкам…

Вы использовали трассирующие патроны?

Да. Но насчет их эффективности скажу одно – корректировать огонь они не помогали. А вот пристрелочные патроны мы вообще не использовали. Также не приходилось стрелять и зажигательными патронами.

При боковом ветре приходилось брать поправку?

Обязательно. На глаз все делали.

Были ли какие-то рекомендации по стрельбе по подвижным целям?

Ну что вы, все делалось на глаз.

Как подтверждали убитых врагов?

Когда мы идем с переднего края, до КП полка доходим, там на специальной доске написано: ориентир один, ориентир два, сектор наблюдения такой-то. И в этом секторе убито три фрица. А мы записываем себе в блокнот тех, кого мы убили. За нашей стрельбой всегда наблюдали штабисты со стереотрубы.

Больше всего уничтожали врага в наступлении?

А как же, тогда стреляешь часто.

Какое было отношение к партии, Сталину?

Мы всегда говорили, хотя бы он к нам приехал, верили в него.