Борис Базаров - Монгольская империя и кочевой мир

Недавно Роберт Ирвин приступил к анализу Fakihatal-khulafa’ Ибн-Арабшаха и вновь обратился к теме кодификации письменного права. Он полагает, что, поскольку у монголов была письменность еще при жизни Чингис-хана, то законы основателя империи были сначала написаны. Мы увидим, что главной целью Ибн-Арабшаха было подчеркнуть, в чем юридическая практика монголов отличалась от исламской юрисдикции, исполняемой кади [Irwin 1999, p. 5–11].

Исследования специалистов по истории Юань, потомков Чингис-хана, правивших в Китае (1272–1368), содержат дополнительную информацию о Ясе [Rachewiltz 1993, p. 91–104]. Китайские источники, действительно, более точные, чем исламские. В своих работах Поль Рачневски приходит к выводу, что Яса не была ни кодексом законов, отредактированных в определенный период, ни систематизированным и гомогенным документом, но совокупностью указов, провозглашенных Чингис-ханом для решения задач, выдвинутых определенными обстоятельствами [Ratchnevsky 1974, p. 164–172]. Потом под влиянием ислама и буддизма значение Ясы заметно убывало по мере того, как империя входила в симбиоз с оседлыми культурами. В то время как большинство ученых считает, что Чингис-хан кодифицировал монгольское обычное право, Поль Рачневски оспаривает эту точку зрения, ссылаясь на то, что обычаи никогда не записывались письменно, но, напротив, возникала необходимость фиксировать новые законы Чингис-хана. Этот аргумент спорен, так как образование империи и покорение немонгольских народов могли сопровождаться записыванием некоторых обычаев, чтобы вменить в обязанность их исполнение покоренными народами.

Поль Хэн-чао Чэн обсуждал проблему Ясы (кит. ta-cha-sa «Великий jasaq ») в контексте законодательной системы Юань [Ch’en 1979]. Согласно Yuan-shih , официальной хронике династии Юань, в момент своей интронизации в 1229 г. Угэдэй принял «Великий jasaq », по-кит. «Великое постановление ( ta-fa-ling )». Согласно Поль Хэн-чао Чэну, Яса не была юридическим договором, организованным систематически, она не применялась народами, находившимися под властью монголов, но она в Китае представляла собой основной источник решения юридических проблем.

Можно констатировать, что основная проблема, обсуждаемая исследователями, фокусируется вокруг признания или отрицания существования кодекса письменных законов в империи Чингисидов. Эти исследования не рассматривали углубленно, в каком значении использовали средневековые авторы термин Яса . Они не анализировали детально вопрос, у каких народов применялась Яса , вопрос, тесно связанный со смыслом термина.

Необходимо начинать с Сокровенного сказания , чтобы выявить различие, существующее в монгольском языке между императорскими декретами jasaq и обычаями yosun [Doerfer 1965, n 408]. В Сокровенном сказании термин jasaq неизменно употребляется в смысле закона правителя в подтверждение его авторитета: «Закон Гурбэсу (мать найманского Даян-хана. — Д.Э. ), нашей ханши, суров» [§ 189]; в смысле прецедента, правила, нарушение которого ведет к строгому наказанию. В монгольском языке слово jasaqla означает «действовать по закону, управлять»; jasaq , таким образом, термин, который связан с правилами, которые позволяют управлять государством. Что касается термина yosun , то он упоминается в Сокровенном сказании двадцать два раза [§ 9, 56, 110, 116, 117, 139, 147, 150, 164, 177, 180, 216, 241, 244, 263, 270, 272] для передачи способа действия или обычая: «Таковым был обычай, согласно которому Есугей привел Оэлун в свою юрту». Yosun также употреблялся при описании установления отношений побратимства ( anda ). Он ассоциируется дважды с правилами ( töre ), в § 216 смысл использования термина следующий: «Согласно монгольскому закону ( töre ) существует обычай ( yosun ) становиться нойоном, господином» и в § 263, когда Чингис-хан называет правителей Северного Китая и Трансоксианы: «Потому что они были хорошими знатоками правил ( töre ) и принципов ( yosun ) города». В Сокровенном сказании yosun указывает всегда на традиционные обычай, практику, способ действия. Источник законности jasaq и yosun не один и тот же. В первом случае речь идет о власти, власти вождя, который издает закон, тогда как во втором случае легитимность исходит из традиции. Нарушение jasaq , как и yosun , может привести к наказанию: светскому в случае с jasaq (можно постараться уклониться от него), и сверхъестественному — в случае с yosun , и тогда нужно избегать его нарушения.

Терминологии, используемой в исламских источниках, недостает точного соответствия в монгольском языке. Ал-Джувейни, как мы видели выше, описывает в специальной главе Ясу Чингис-хана, но он использует широкий ряд терминов, чтобы представить законодательную деятельность хагана: «В соответствии с собственным мнением ( ray ) Чингис-хан установил закон ( qanuni ) для каждого случая ( kar ), правило ( dastur ) для каждого обстоятельства […] законное наказание ( haddi ) для каждого преступления ( gunahi ) […] эти уasa и эти ahkam были записаны на свитках, которые назывались yasa-nama-yi buzurg ». Согласно ал-Джувейни, Яса касается дел государства ( qanun ), но она также ассоциируется с законом религиозного содержания, так как нарушение такового предусматривает законное наказание, hadd — термин, встречающийся в мусульманской правовой лексике. Ал-Джувейни использует термин Яса для обозначения монгольских обычаев, с которыми он часто ассоциировал такие понятия, как, например, hukm (указ), adhin или yusun (обычай): «Согласно yasa и yusun монголов, место отца переходит к самому младшему сыну главной жены» [Al-Juvayni 1912, p. 1, 17]. Но он также упоминал обычные запреты без использования термина Яса . Ал-Джудзани, кажется, дал описание Ясы , больше соответствующее смыслу монгольского термина: «Эти предписания, которым они [монголы] дали наименование Яса , обозначают декрет и приказ ( hukm wa farman ) на монгольском языке» [Al-Juzani 1864, p. 381]. Мамелюкский автор ал-Умари, хотя и отметил разницу между правилами и обычаями, рассматривал их как совокупность, как одно целое, тогда как Ибн Арабшах и ал-Макризи, как мы отмечали, группировали под одним термином императорские правила и обычаи; они воспринимали Ясу как глобальный свод законов.

Анализ Ясы , взятый в широком смысле исламских источников, позволяет, как мы это видели, узнать, каким образом Чингис-хан и его потомки формировали необходимые структуры, способствующие функционированию монгольского государства; что позволяет также объяснить запреты Ясы , связанные с системой шаманских представлений.