Андрей Гладышев - 1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

10 января в Лангр подтянулись батарея легкой артиллерии и часть гвардейской кавалерии: егерей разместили на постой в Сен- Жоме, а конных гренадер — в Шампиньи [1390]. Врага было не видно, но на дороге на Фейл-Бийо были замечены крестьянские телеги: видимо, противник осуществлял реквизиции. Это был тем более «грустный спектакль», сокрушался Делеке де Шанже, что военные, обещавшие «утопить казаков в Соне», не предприняли ничего, чтобы спасти имущество крестьян. Вслед за артиллерией и кавалерией 11 января прибыл гвардейский батальон пеших егерей, а 12 января и сам маршал Мортье, пожелавший принять у себя офицеров местной национальной гвардии. Подошли еще 3 батальона егерей и 4 батальона гренадер старой гвардии. Всего в Лангре сосредоточилось от 4 до 5 тыс. чел. и 20 или 25 пушек [1391].

Префект Г.-Ж. Жерфаньон был очень воодушевлен поведением защитников города, которые «подтвердили свою репутацию людей верных и храбрых». Мортье писал, что противник три раза пытался взять Лангр, но национальная гвардия его успешно отражала, пока подоспевшие егеря не заставили врага ретироваться [1392].

13 января около часу ночи 600–700 французских кавалеристов бригадного генерала барона Л. Шуара напали на аванпосты III корпуса Гиулая, преследовали их до Шатене-Водена и между тремя и четырьмя утра вернулись в Лангр. Через два часа вылазка возобновилась [1393]. Гвардейские егеря нашли в Фейл-Бийо пост пехоты и эскадрон кавалерии противника, удалось захватить 60 пленных. Аналогичная схватка была, по рапорту Мортье, у Лонжо. Так, части Мортье в ночь с 13 на 14 января освободили от аванпостов союзников деревни Шатене и Монтлодон [1394]. Как писал Стинакер, стычки участались, они проходили уже не просто каждый день, а едва ли не каждый час; силы, люди, припасы таяли, а все возрастающий поток противника было не остановить [1395].

Турн, который не имел на тот момент прямого контакта с Гиулаем, подумав, что ночные столкновения с французами у Шатене-Водена — инициатива Гиулая, решил отвлечь на себя внимание неприятеля и атаковал Мулен-Барийо [1396], где, как он полагал, располагался только небольшой пост из 100 пехотинцев и 50 егерей. Но здесь он неожиданно натолкнулся на отряд в 400 кавалеристов, которых поддерживал батальон гренадер. Турн отступил; он жаловался Шварценбергу, что его отряд понес большие потери и сильно уменьшился: 13 погибших, 19 раненых, 11 пропавших без вести, «…я прошу Ваше Сиятельство усилить мою кавалерию, после сегодняшней схватки мой эскадрон гусар не превышает 60 человек» [1397]. Турн откровенно признается, что из-за слабости отряда он не может реализовать свое желание сделать что-нибудь полезное для союзников. После неудачи под Мулен-Барийо отряд Турна отступил к Бюссьере [1398]. Он докладывал 14 января Шварценбергу, что «население Верхней Марны в отличие от населения Верхней Соны проявляет враждебность к союзникам» и «отказывает нам во всем, даже в пище» [1399].

14 января Гиулай двинулся на Лангр. 16 января к полудню в городе стало известно, что императорская гвардия завтра оставит город. Эту новость подтвердил и комендант крепости, который сообщил ее по секрету командиру национальных гвардейцев: в городе планировалось оставить только 60 солдат и 15 новобранцев, которые эскортировали артиллерию из Оксона [1400]. Леонс Пиепап опубликовал у себя в книге письмо маршала Мортье из Лангра от 16 января: «Лангр — хорошее укрытие от вражеской кавалерии, но городская крепость не в состоянии защищаться от таких армейских корпусов, какой стоит передо мной. Сюда из Оксона направлены 12 пушек, множество пороха, но нет ядер. В настоящий момент я могу оставить здесь только 40 ветеранов и 3 егерей: гарнизон явно недостаточный. Убытие императорской гвардии повергло все население в самое большое уныние <���…> страх перед врагом парализовал их. Недавно начатые работы по укреплению крепости очень мало продвинули дело вперед ввиду нехватки рабочих и исключительной жесткости земли. <���…> Генерал Друо сообщил мне, что 2-я дивизия старой гвардии, направляясь в Лангр, прибыла в Тул. Без сомнения она опоздает, ибо Ней 15 января ночевал в Вуаде. Я отправил офицера, чтобы тот предупредил эту дивизию, что я отхожу на Шомон и Труа. Враг передо мной на тех же позициях, все говорит о том, что он усиливается. В данный момент мне сообщили, что атакован пост в Лонжо…» [1401]Мортье обещал жителям Лангра через два дня вернуться, Делеке де Шанже, сомневаясь в этом, все же заверил, что национальные гвардейцы и лично он выполнят свой долг до конца. Как писал еще Монтрол, Мортье отступил, возложив защиту города на «50 императорских гвардейцев и храбрость горожан» [1402].

Стинакер с некоторыми дополнениями рисует, в сущности, ту же картину беззащитного города. Мортье в рапорте от 16 января писал, что полная эвакуация Лангра была не оправдана, поэтому из двух батальонов егерей и гренадер выбрали 50 добровольцев, офицеров и унтер-офицеров, которые составили бы «ядро обороны». К ним присоединены «400 национальных гвардейцев» и 25 солдат из 153-го линейного полка [1403], которые сопровождали порох в Дижон. К этим «войскам», предполагалось, присоединятся все мужчины города, способные носить оружие. Мэр, супрефект и командир национальной гвардии обещали Мортье выполнить свой долг: конечно, прокламации союзников обещали жителям безопасность и защиту, но союзники, был уверен маршал, особенно баварцы, доставят им многочисленные примеры самых отвратительных притеснений [1404].

Мортье 17 января незаметно эвакуировался из Лангра: в 4 утра он ушел на Шомон, где уже вечером занял высоты, с которых можно было контролировать переход через Марну. Вейль писал, что в Лангре оставлены 184 человека и 13 пушек во главе с новым комендантом полковником Ж.-Б.-Ш. Симоном де Ла Мортьером, которому дан приказ держаться до последнего и затем капитулировать, чтобы избавить город от негативных последствий атаки союзников [1405].

Еще утром 17 января защитники Лангра, кажется, готовы были хотя бы для виду посопротивляться, чтобы потянуть время и добиться почетных условий капитуляции: «В тот момент последние отступающие солдаты императорской гвардии еще пили свой прощальный стаканчик водки, а уже можно было предвидеть то волнение, которое вызовет их уход из города» [1406]. Оставшийся в городе за коменданта Симон де Ла Мортьер был, по свидетельству Делеке де Шанже, сильно раздражен: его оставили все сразу. Он послал курьера к Мортье, видимо, надеясь получить разрешение оставить Лангр, но к 10 часам утра получил ответ держаться до последней возможности. «Я отлично понимаю, что я жертва», — сказал на это Симон де Ла Мортьер. Мэру Лангра также доставили письмо от Мортье, в котором предписывалось путем издания прокламации призвать всех граждан к оружию и объявить, что французская армия вернется в Лангр в течение двух дней [1407]. Стало известно, что некоторые офицеры императорской гвардии угрожали, что подвергнут Лангр грабежу, если горожане не будут сопротивляться. «Жестокая, но пустая угроза, они знали, что больше сюда не вернутся!» — пишет Шанже.