Отто фон Бисмарк - Второй рейх. Не надо воевать с Россией

Это, конечно, требовало времени. Когда же он наконец осваивался в этой области, то он считал себя связанным благодарностью к осведомлявшим его лицам; будучи перегружен другими работами и не зная хорошо персонала, он, помимо того, боялся предпринять решительные перемены, тем более что, как ему казалось, он все еще нуждался в совете «осведомленных» лиц.

Но вернемся снова к Цзингтау. Тут все было приспособлено для оживления торговли и промышленности и все делалось сообща с китайцами. Над таможней в Цзингтау развевался и флаг Китайской империи. Город так быстро развивался, что в последние годы перед войной он стоял на шестом месте среди всех китайских торговых городов, тотчас же после Тяньцзиня. Цзингтау был цветущей германской торговой колонией; китайцы ее ценили, восхищались ею. В противоположность чисто военным, основанным с целью подавления и завоевания морским базам России и Англии, там работало много китайцев. Это был своего рода склад образцов немецкого гения и продуктов немецкого труда, давших туземному населению большой выбор и вызвавших соревнование китайцев, до тех пор не знавших Германии, ее мастерства и фабрикатов.

Быстрый расцвет Цзингтау как торгового порта возбудил зависть японцев и англичан; убегая от жары Гонконга, Кантона и Шанхая, последние толпами приезжали туда со своими семьями, наслаждаясь прекрасным морским берегом, прохладным воздухом и великолепным приморским отелем этой колонии и предаваясь лаунтеннису и другим видам спорта. Из зависти Англия в 1914 г. потребовала, чтобы Япония забрала Цзингтау, хотя фактически этот город принадлежал Китаю. Япония сделала это с радостью, обещая вернуть город Китаю. Передача последовала, однако, после долгих настояний лишь в начале 1922 г., несмотря на то, что Япония договорилась с Америкой, что она не предпримет никаких территориальных изменений в Китае, не посоветовавшись предварительно с Вашингтоном.

Таким образом, большое культурное германское дело за границей, которое явилось образцом того, как культурная страна может показать другой нации преимущества своей культуры, погибло благодаря английской зависти и конкуренции. Когда-нибудь, когда то же самое случится с Гонконгом, Англия в этом раскается и будет горько упрекать себя в том, что она изменила своему старому принципу, который всегда был могущественным фактором ее успехов. «White man together against coloured man» [«Незыблемый союз белых народов против цветных рас»]. Когда Япония осуществит свой лозунг «Азия для азиатов» и подчинит своей власти Китай и Индию, тогда Англия будет запоздало оглядываться в сторону Германии и ее флота.

По поводу желтой опасности впоследствии, после русско-японской войны, у меня при встрече с русским царем произошел следующий разговор. Царь, находясь тогда явно под впечатлением все растущего японского могущества и вытекавшей отсюда опасности для России и Европы, спросил моего мнения по этому поводу. Я ему ответил: «Если русские причисляют себя к культурным государствам Европы, то они должны быть готовы взять на себя защиту последней и бороться вместе с ней за свое существование и свою культуру, а вместе с тем и за существование и культуру всей Европы. Если же русские чувствуют себя азиатами, то пусть они соединятся с “желтой опасностью” и вместе с ней набросятся на Европу».

Соответственно с этим царь и должен сорганизовать защиту своей страны и свою армию. На вопрос царя, что, по моему мнению, сделают русские, я ответил: «Второе». Царь очень рассердился и захотел тотчас же знать, на каких фактах я основываю свое заключение. Мой ответ гласил: «На том факте, что строится железная дорога и что русские войска стягиваются к прусско-австрийской границе».

Вильгельм II и Николай II

Царь протестовал: он-де и его династия – «европейцы»; его страна и народ, конечно, будут стоять за Европу, и для него будет долгом чести защитить последнюю от «желтых». На это я заметил, что если это так, то он должен немедленно бросить свои военные приготовления. Царь промолчал. Я старался во всяком случае использовать в интересах Германии и всей европейской культуры страх царя Николая II перед возрастающим японским могуществом. Несмотря на объединение с Японией, Россия впоследствии была сломлена как первое из принявших участие в войне государств.

У умных японских политиков, которых ведь немало, должны бы теперь возникнуть некоторые сомнения в правильности того пути, по которому они вели свою страну во время мировой войны. Они, быть может, даже должны были бы спросить себя, не было ли выгоднее для Японии воспрепятствовать мировой войне. Последнее было в ее власти; она должна была лишь твердо и недвусмысленно стать на сторону центральных держав, у которых она в прошлом так много и охотно училась. Если бы Япония своевременно в этом духе и направляла свою внешнюю политику и боролась бы, подобно Германии, мирными средствами за свое участие в мировой торговле, то я бы с радостью оставил в стороне «желтую опасность» и в кругу других миролюбивых народов приветствовал бы возрождающуюся нацию – «пруссаков Востока».

Никто больше меня не сожалеет о том, что «желтая опасность» не потеряла своей остроты еще тогда, когда наступил кризис 1914 г. Опыт мировой войны может еще в этом отношении внести свои коррективы.

Причину присоединения Германии к шагу Франции и России в Симоносеки следует искать в политическом положении Германии в Европе. Германия была ущемлена между наступающей, угрожающей границам Пруссии, Россией и Францией, воздвигавшей на своих границах все большее количество фортов и укреплений; в Берлине тревожно смотрели на будущее. Вооружения этих двух держав далеко превосходили наши, и их флот был гораздо новее и сильнее, чем флот Германии, состоявший из нескольких старых, едва боеспособных судов. Нам казалось поэтому целесообразным и предусмотрительным пойти на предложение этой сильной группы для того, чтобы она, в случае нашего отказа, не обратилась бы тотчас же к Англии и не достигла бы сближения с ней против нас. В последнем случае уже тогда создалась бы ситуация 1914 г., и Германия попала бы в тяжелое положение. Наша политика в этом отношении тем более понятна, что Япония все равно уже тогда собиралась перенести свои симпатии на Англию. Совместные действия Германии и франко-русской группы, помимо того, давали возможность, в связи с общей политикой на Дальнем Востоке, постепенно прийти и в Европе к менее напряженным взаимоотношениям и более дружественному сожительству Германии с обоими своими соседями.