А Кирхнеръ - Осада Благовѣщенска и взятiе Айгуна

Между тѣмъ остальная группа офицеровъ замѣтила шагахъ въ 600-тъ темную группу двигающихся по дорогѣ китайскихъ войскъ (300 — 400 чел.). Подъѣхалъ генералъ Рененкампфъ, который вызвалъ 3-ю сотню Амурс. каз. полка и пѣхоту и пустилъ ихъ въ атаку. Къ этому времени китайцы заняли окопы, передъ которыми на несчастiе казаковъ находилось болото. Поэтому казакамъ пришлось выводить лошадей изъ болота подъ близкимъ ружейнымъ огнемъ (въ 100 шаг.). Здѣсь ранены лошадь сотника Кузнецова и трехъ казаковъ и убита одна. Изъ людей никто не раненъ. Для отвлеченiя вниманiя китайцевъ генералъ Рененкампфъ со всѣми присутствующими офицерами и казаками, всего человѣкъ 8, обстрѣливали съ лѣваго фланга китайцевъ. Между тѣмъ подходила пѣхота, которая видя затрудненiе казаковъ, почти бѣжала въ атаку. Для облегченiя генералъ Рененкампфъ приказалъ пѣхотѣ бросить мѣшки и шинели.

На правомъ флангѣ китайцевъ находился укрѣпленный пороховой погребъ, окруженный квадратнымъ окопомъ съ 8 малокалиберными пушками. Когда выбили китайцевъ изъ редута, они стали отходить по всей линiи на другую позицiю, подъ живымъ преслѣдованiемъ роты пѣхоты.

Укрѣпленный пороховой погребъ былъ немедленно занятъ русскими и очищенъ отъ китайцевъ. Въ это время изъ рядомъ лежащей фанзы раздался выстрѣлъ. Фанзу немедленно окружили. Тамъ засѣло 8 китайскихъ солдатъ съ офицеромъ, которые не хотѣли выходить. Зажгли крышу фанзы. Двое китайцевъ выбѣжали, а остальные, не желая сдаться, взорвали фанзу. При этомъ ранено около 8 человѣкъ казаковъ и солдатъ. Темнѣло, продолжалась перестрѣлка. Въ это время на пѣхоту выскочила конная партiя китайцевъ, желавшая повидимому отбить знамя. Она была встрѣчена огнемъ и отброшена штыками, въ чемъ принялъ участiе подпоручикъ Скребыкинъ.

Затѣмъ за темнотой перестрѣлка прекратилась. Часть спасшихся китайцевъ отступила съ большими потерями вдоль берега Амура.

(Амур. Газета № 31)

18 iюля, когда въ Благовѣщенскъ прибыли сверху войска и скопилось значительное количество запасныхъ, добровольцы были распущены по домамъ и у нихъ было отобрано оружiе. Всѣ участки уже разошлись по домамъ. Только задержался 2-й участокъ. Добровольцы были недовольны тѣмъ, что передъ взятiемъ Сахалина ихъ отправили домой. 19-го числа около 12 часовъ дня въ городскомъ саду, когда добровольцы 2-го участка прощались со своимъ начальникомъ, поручикомъ Колонтаевскимъ, ими было выражено желанiе участвовать въ дальнѣйшихъ военныхъ дѣйствiяхъ. Добровольцы порѣшили добыть себѣ оружiе, собраться и идти къ воинскому начальнику просить, чтобы ихъ взяли съ войсками. Къ 6-ти часамъ дня собралось болѣе 50 человѣкъ вооруженныхъ добровольцевъ около павильона, выбрали своимъ командиромъ г. Хекберга и по его совѣту пошли къ пор. Колонтаевскому просить его быть начальникомъ. Колотаевскiй, къ которому ходила депутацiя, согласился и исхлопоталъ разрѣшенiе на участiе добровольцевъ въ дальнѣйшихъ военныхъ дѣйствiяхъ. Такъ какъ добровольцы были вооружены самымъ разнокалибернымъ оружiемъ, то по просьбѣ Колонтаевскаго имъ были выданы снова «крынки», съ которыми они въ 9 ч. вечера заняли ложементы на Амурѣ. Часа въ 2 ночи они перешли изъ ложементовъ къ провiантскимъ магазинамъ, гдѣ и ожидали переправы, которая должна была состояться въ 8 часовъ утра, когда войска, перешедшiя Амуръ у Верхне-Благовѣщенска, должны были подойти къ Сахаляну. Войска вышли на берегъ Амура и послѣ взятiя Сахаляна только къ 6 часамъ вечера: тогда добровольцы переправились на Сахалянъ. Добровольцевъ было 57 человѣкъ, раздѣленныхъ на два взвода. У нихъ былъ свой обозъ — одна телѣга, — которая шла подъ конвоемъ двухъ добровольцевъ. На Сахалянѣ, который уже былъ весь объятъ пламенемъ, добровольцы остановились бивуакомъ между Большимъ и Малымъ Сахаляномъ вмѣстѣ съ остальными войсками. Когда военный пылъ прошелъ, первая забота была о пищѣ, такъ какъ, ожидая 16 часовъ переправы и попивъ всего одинъ разъ пустого чая, они въ достаточной мѣрѣ проголодались. Въ маньчжурскихъ огородахъ была добыта картофель, сваренъ ужинъ и по уничтоженiи его, всѣ полегли спать на голой землѣ, такъ какъ въ «обозѣ» была только посуда и провизiя. На утро, когда уже свѣтало, вмѣстѣ съ остальными войсками они двинулись въ походъ. Верстахъ въ 3-хъ отъ Сахаляна была сдѣлана остановка, во время которой командующимъ отрядомъ г.-л. Грибскимъ было приказано добровольцамъ идти на правомъ флангѣ и очищать деревни и фанзы. Исполняя это приказанiе, добровольцы шли на значительномъ удаленiи отъ войска и осматривали фанзы, изрѣдка встрѣчая казачьи разъѣзды. Первый взводъ шелъ впереди цѣпью, а второй взводъ саженяхъ въ 50 сзади шелъ колонной. Добровольцы отстали отъ войскъ, шедшихъ безъ задержки по дорогѣ, у рѣчки Чихезы, за которой стоитъ деревня Колушаны (Харашань), перешли въ бродъ въ то время, когда войска уже брали маньчжурскую позицiю на горѣ за Колушанами. Деревня Колушаны была сожжена и осмотрѣна добровольцами. При пожарѣ былъ сильный взрывъ и трескъ патроновъ, очевидно брошанныхъ ушедшими жителями. Добровольцы часть. находились подъ выстрѣлами лѣваго крыла китайской позицiи, при чемъ контузило добровольца, студента Михайлова, въ плечо, такъ что онъ не могъ владеть рукой и шелъ послѣ уже съ обозомъ. Привалъ на ночлегъ вмѣстѣ съ войсками былъ сдѣланъ за Колушанами въ верстѣ отъ берега Амура и не доходя верстъ 12-ти до Айгуна.

Ночью добровольцы были отправлены впередъ на вылазку. Они уходили впередъ отъ бивуака верстъ за семь, за восемь и зажгли четыре деревни, при чемъ жителей уже почти не видѣли, да и нѣкогда было осматривать деревни. На таборъ они вернулись въ 2 часа ночи.

На слѣдующiй день въ 2 часа по полудни двинулись со всѣми войсками къ Айгуну, идя на лѣвомъ флангѣ вдоль берега Амура. Цѣпь добровольцевъ шла рядомъ съ цѣпью войскъ и зажигала всѣ встрѣчающiяся постройки. Благодаря этому, когда подошли къ Айгуну, ни у кого не осталось ни одной спички. Къ счастiю для нихъ при входѣ въ Айгунъ встрѣтился казакъ, который и надѣлилъ добровольцевъ спичками. Не доходя Айгуна, наступающая колонна войскъ, отошла вправо отъ Айгуна, а добровольцы пошли прямо при входѣ въ Айгунъ, около котораго соединились съ передовыми казачьими разъѣздами, которыхъ набралось человѣкъ 20. Такъ какъ было уже поздно, а войска остались далеко въ сторонѣ, то добровольцы не осматривая фанзъ, зажигали городъ, чтобы выкурить изъ него непрiятеля. Въ городѣ была стрѣльба со стороны китайцевъ, а добровольцамъ стрѣлять было не вѣлено и они брали фанзы и дворы на «ура» штыками. Жителей въ городѣ было уже очень немного и перебито добровольцами и казаками нѣсколько сотъ вооруженныхъ китайцевъ. Женщинъ и дѣтей, какъ о томъ разсказываютъ, не трогали и даже давали имъ хлѣба.