А Кирхнеръ - Осада Благовѣщенска и взятiе Айгуна

Между тѣмъ въ субботу же, т. е. 1-го же iюля, вечеромъ по городу въ походной формѣ прошелъ нашъ батальонъ на Зею къ перевозу и за нимъ батарея и казаки. Тамъ почти цѣлую ночь производилась переправа этихъ войскъ, отправленныхъ подъ Айгунъ, чтобы наказать дерзкаго врага и очистить путь по Амуру. Обыватели провожали войска за Зею и поздно ночью разошлись по домамъ.

На утро, въ воскресенье 2-го iюля, въ городѣ было тихо, но эта тишина отзывалась чѣмъ-то зловѣщимъ. Ждали вѣстей изъ-за Зеи. въ это время уже болѣе серьезно всталъ вопросъ о необходимости принять мѣры къ обзпеченiю безопасности города. Въ Думѣ собрались представители гор. и былъ поставленъ вопросъ о необходимости организовать дружину изъ горожанъ и вооружиться тѣмъ оружiемъ, которое имѣлось въ наличности. О томъ, какъ было рѣшено раздѣлить городъ на шесть участковъ и какъ были избраны начальники участковъ, нами сообщено выше.

Засѣданiе думы происходило отъ 12 до 2 часовъ дня 2-го iюля въ воскресенье. Уже въ то время въ Управу собралась масса никѣмъ не званныхъ обывателей, которые записывались въ добровольцы.

Послѣ засѣданiя Дума въ полномъ составѣ отправилась къ губернатору, сообщила о принятыхъ ею мѣрахъ и просила оказать возможное содѣйствiе. Губернаторъ благодарилъ Думу за принятое городомъ участiе въ защитѣ края, но успокоилъ, что по имѣющимся свѣдѣнiямъ ничто городу не угрожаетъ. Съ своей стороны онъ обѣщалъ дать инструкторовъ и конныхъ вѣстовыхъ изъ казаковъ начальникамъ участковъ, а затѣмъ уѣхалъ къ отряду войскъ за Зею. Въ городѣ въ то время оставалась одна рота 2-го батальона, да рота запасныхъ на половину не воруженныхъ. Подробности объ этомъ сообщены выше.

Новоизбранные начальники участковъ добровольной обороны города должны были собраться въ городской Управѣ въ 6 часовъ вечера и обсудить планъ обороны и организовать дружину. Къ 6-ти часамъ нѣкоторые изъ нихъ собрались въ Управу. Тамъ уже были переполнены всѣ комнаты народомъ, записывавшимся въ добровольцы. Конечно шумъ и говоръ наполнялъ все. Городской голова въ то время былъ болѣнъ и его замѣнялъ членъ управы П. В. Верещагинъ.

И вотъ въ это время неожиданно раздался залпъ съ Сахалина, за нимъ другой, третiй и поднялась такая канонада, какой никто изъ горожанъ никогда не слыхивалъ.

Что тогда произошло въ Управѣ, на улицахъ и на Набережной — трудно описать. Выше мы пробовали создать картину этого момента, единственнаго въ своемъ родѣ.

Въ Управѣ закричали: «давайте ружья, нѣкогда записывать». Бросились за ружьями. Они хранились во дворѣ въ амбарѣ, ключъ отъ котораго хранился у члена Управы П. П. Попова. Ключа не оказалось. Сломали замокъ и хватали ружья и патроны, При этомъ было такое столпотворенiе, какое нужно видѣть, чтобы представить себѣ ясно. Изъ-за ружей доходило даже до драки и многiе порѣзали себѣ руки. Ружей не хватало на всѣхъ, готовыхъ защищать городъ.

Въ ломбардѣ, помѣщавшемся въ зданiи Управы, было въ залогѣ нѣсколько ружей. Кто-то предложилъ сломать замокъ и взять ружья, но въ это время прибѣжалъ какой-то прикащикъ магазина Чурина и крикнулъ, что тамъ выдаютъ ружья. Толпа бросилась въ магазины. Въ нѣкоторыхъ магазинахъ поломали замки. Но оружiя въ магазинахъ почти не было, такъ какъ оно сильно закупалось до бомбардировки, какъ говорили въ толпѣ, китайцами черезъ подставныхъ лицъ.

Оружiя не было, войска ушли, губернатора въ городѣ не было, голова былъ болѣнъ — словомъ населенiе и городъ были предоставлены сами себѣ. Такое положенiе могло-бы хоть кого привести въ отчаянiе, но къ чести благовѣщенцевъ мы должны сказать, что они головы не потеряли и когда оправились отъ перваго переполоха, то вели себя замѣчательно бодро и сдержанно. Чувствовалась большая нравственная сила въ этихъ мирныхъ обывателяхъ, волею судьбы поставленныхъ въ необходимость защищать себя и свои семьи отъ врага, неожиданно сдѣлавшаго нападенiе на безоружный городъ.

Въ Управѣ многихъ начальниковъ участковъ еще не было, никто опредѣленно не зналъ кто избранъ, плана защиты города не было выработано. Дружинники хватали ружья и бѣжали кто на Амуръ, кто къ себѣ по домамъ. Кое-гдѣ на Амурѣ стали отстрѣливаться изъ-за пристани пароходства и изъ-за деревьевъ бульвара. Пули свистали по всѣмъ направленiямъ. Всякiй готовъ былъ защищать городъ, — но какъ защищать и гдѣ — никто не зналъ. Дружина не была организована и каждый дѣйствовалъ по своему разумѣнiю. Какой-то гимназистъ, увидевъ кучку маньчжуръ на берегу, готовившихся къ переправѣ на тотъ берегъ и тоже врасплохъ застигнутыхъ канонадой, выстрѣлилъ по нимъ изъ ружья. Маньчжуры бѣжали и попрятались. Къ вечеру уже не было видно въ городѣ ни одного маньчжура.

Канонада продолжалась часовъ до 9 — 10 вечера и затѣмъ стихла. Это дало возможность дружинникамъ принять кое-какiе мѣры къ оборонѣ города. Въ эту ночь на берегу были нарыты ложементы — простыя ямки, въ которыхъ могло помѣститься по два — по три человѣка. За стволами деревьевъ бульвара тоже были подѣланы ямки, въ которыхъ залегли защитники. Ночь прошла спокойно и это дало возможность горожанамъ придти въ себя.

Въ ложементахъ появились свои инструкторы и начальники изъ бывалыхъ людей, которые учили, какъ рыть ложементы и какъ стрѣлять. Въ одномъ ложементѣ командовалъ какой-то отставной музыкантъ. По берегу была суета, — кто рылъ землю, кто стоялъ на караулѣ, кто перебѣгалъ изъ ложемента въ ложементъ и разыскивалъ знакомыхъ.

Къ великому счастiю, маньчжуры не сдѣлали никакой попытки къ переправѣ, такъ какъ разрозненные и плохо вооруженные добровольцы врядъ-ли бы могли оказать серьезное сопротивленiе хорошо вооруженнымъ и всежъ-таки организованнымъ, хотя и маньчжурскимъ войскамъ.

Дальнѣйшая дѣятельность вооруженной дружины не представляетъ изъ себя ничего достопримечательнаго. Далѣе уже началось скучное сидѣнiе въ ложементахъ, ночные караулы при запретѣ тратить заряды и пр. Объ этомъ отчасти нами было уже говорено на предыдущихъ страницахъ при изложенiи осады Благовѣщенска. Только два или три человѣка, замѣчательные стрѣлки, имѣли разрѣшенiе стрѣлять во всякое время. Одинъ изъ нихъ — якутъ громаднаго роста, случайно попавшiй въ городъ, билъ безъ промаха всякаго маньчжура, появлявшагося на противоположномъ берегу, такъ-что тѣ въ концѣ концовъ перестали ходить за водой на Амуръ и на всемъ берегу не показывалось ни души. Этотъ якутъ, неосторожно высунувшись изъ ложемента, получилъ рану въ спину и впослѣдствiи умеръ.

Въ общемъ изъ дружинниковъ очень немногiе были ранены и всего двое умерли отъ ранъ. Гораздо болѣе страдали жители, такъ какъ пули перелетали черезъ весь городъ и находили себѣ случайныя жертвы тамъ, гдѣ тркдно было оберегаться отъ шальныхъ пуль. Въ ложементахъ-же, лишь появлялся дымокъ за Амуромъ, добровольцы прятались въ окопы, да и вообще были осторожнѣе, особенно сначала. Впослѣдствiи, когда попривыкли къ свисту пуль, осторожность соблюдалась менѣе, но къ счастiю за это почти никто не поплатился.