Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher: SelfPub]

(То же)

1146

Господин Церетели – один из самых болтливых «социалистических» министров и вождей мещанства. Трудно заставить себя прочитывать до конца его бесчисленные речи, до такой степени бессодержательны и пошлы эти, ровно ничего не говорящие, ни к чему не обязывающие, ровно никакого серьёзного значения не имеющие, поистине «министерские» речи. Особенно невыносимым делает эти красноречивые «выступления» (которые именно своей пустотой должны были сделать из Церетели любимчика буржуазии) бесконечная самовлюблённость оратора, и трудно бывает решить, тупость ли сверхобычная или циничное политическое делячество прикрывается прилизанными, гладенькими и сладенькими фразами.

(«Бумажные резолюции», 8 сентября)

1147

Война за три года подтащила нас вперёд лет на тридцать, создала в Европе всеобщую трудовую повинность и принудительное синдицирование предприятий, довела самые передовые страны до голода и неслыханного разорения, заставляя делать шаги к социализму.

(«Из дневника публициста», 11 сентября)

1148

Если земли будут конфискованы, ЗНАЧИТ господство банков подорвано, если инвентарь будет конфискован, ЗНАЧИТ господство капитала подорвано, – то ПРИ ГОСПОДСТВЕ ПРОЛЕТАРИАТА В ЦЕНТРЕ, при переходе политической власти к пролетариату, остальное приложится САМО СОБОЮ, явится в результате «силы примера», подсказано будет самой практикой.

(То же)

1149

Если г-ну Милюкову и другим, подобным же негодяям, рыцарям гнусной клеветы, предоставлена безнаказанность, мне остается одно: ещё раз повторить, что это клевета, ещё раз противопоставить рыцарям шантажа, ссылающимся на отношение свидетелей, ссылку да известного массе свидетеля.

Один деятель «Союза освобождения Украины», Меленевский, мне известен с 1906 года, когда он, будучи меньшевиком, участвовал вместе со мной на Стокгольмском съезде. Осенью 1914 или в начале 1915 года, когда я жил в Берне, ко мне на квартиру зашёл известный кавказский меньшевик Мгеладзе, приехавший из Константинополя. Мгеладзе рассказал мне про участие Меленевского в «Союзе освобождения Украины» и про связь этого Союза с немецким правительством. Мгеладзе передал мне при этом письмо Меленевского ко мне, в этом письма Меленевский выразил мне сочувствие и надежду на сближение наших взглядов. Я был так возмущён, что немедленно, в присутствии Мгеладзе, написал ответ Меленевскому и отдал письмо тому же Мгеладзе для передачи, ибо Мгеладзе собирался ещё раз побывать в Константинополе. В письме к Меленевскому я заявлял, что, так как он вступает в сношения с одним ив империалистов, то наши дороги безусловно расходятся и у нас нет ничего общего. Этим ограничились какие бы то ни было мои «отношения» к «Союзу освобождения Украины».

(«О клеветниках», 12 сентября)

1150

Восстание Корнилова есть крайне неожиданный (в такой момент и в такой форме неожиданный) и прямо-таки невероятно крутой поворот событий. Как всякий крутой поворот, он требует пересмотра и изменения тактики. И, как со всяким пересмотром, надо быть архиосторожным, чтобы не впасть в беспринципность. По моему убеждению, в беспринципность впадают те, кто (подобно Гольдштейну) скатывается до оборончества или (подобно другим большевикам) до БЛОКА с эсерами, до ПОДДЕРЖКИ Временного правительства. Это архиневерно, это беспринципность. Мы станем оборонцами ЛИШЬ ПОСЛЕ перехода власти к пролетариату, после предложения мира, после разрыва тайных договоров и связей с банками, ЛИШЬ ПОСЛЕ. Ни взятие Риги, НИ ВЗЯТИЕ ПИТЕРА не сделает нас оборонцами. (Очень бы просил дать это прочесть Гольдштейну) <���…>

Теперь ГЛАВНЫМ стало: усиление агитации за своего рода «частичные требования» к Керенскому – арестуй Милюкова, вооружи питерских рабочих, позови кронштадтские, выборгские и гельсингфорские войска в Питер, разгони Государственную думу, арестуй Родзянку, узаконь передачу помещичьих земель крестьянам, введи рабочий контроль за хлебом и за фабриками и пр. и пр. И не только к Керенскому, НЕ СТОЛЬКО к Керенскому должны мы предъявлять эти требования, сколько к рабочим, солдатам и крестьянам, УВЛЕЧЁННЫМ ходом борьбы против Корнилова. УВЛЕКАТЬ их дальше, поощрять их избивать генералов и офицеров, высказывающихся за Корнилова, настаивать, чтобы ОНИ требовали тотчас передачи земли крестьянам, наводить ИХ на мысль о необходимости ареста Родзянки и Милюкова, разгона Государственной думы, закрытия «Речи» и др. буржуазных газет, следствия над ними. «Левых» эсеров особенно надо толкать в эту сторону. <���…> И агитировать надо СИЮ МИНУТУ не столько прямо против Керенского, сколько КОСВЕННО, против него же, но КОСВЕННО, именно: требуя активной и активнейшей, истинно революционной войны с Корниловым. Развитие этой войны одно только может НАС привести к власти, и ГОВОРИТЬ в агитации об этом поменьше надо (твёрдо памятуя, что завтра же события могут нас поставить у власти и тогда мы её не выпустим). По-моему, это бы следовало в письме к агитаторам (не в печати) сообщить коллегиям агитаторов и пропагандистов, вообще членам партии. С фразами об обороне страны, о едином фронте революционной демократии, о поддержке Временного правительства и проч. надо бороться беспощадно, именно как с ФРАЗАМИ. Теперь-де время ДЕЛА.

(Письмо в ЦК РСДРП, 12 сентября)

1151

В детской «добровольная уступка» указывает лёгкость возврата: если Катя добровольно уступила Маше мячик, то возможно, что «вернуть» его «вполне легко». Но на политику, на классовую борьбу переносить эти понятия кроме российского интеллигента не многие решатся. В политике добровольная уступка «влияния» доказывает такое бессилие уступающего, такую дряблость, такую бесхарактерность, такую тряпичность, что «выводить» отсюда, вообще говоря, можно лишь одно: кто добровольно уступит влияние, тот «достоин», чтобы у него отняли не только влияние, но и право на существование.

1152

Казачий генерал Каледин плюнул меньшевикам и эсерам в физиономию, а они утёрлись и сказали: «божья роса»!

1153

Иногда особенно озлобленные противники социализма оказывают ему услугу неразумной ревностностью своих «разоблачений». Они обрушиваются как раз на то, что заслуживает симпатии и подражания. <���…> Именно это случилось с одной из наиболее гнусных буржуазных газет, «Русской Волей», поместившей 20 августа корреспонденцию из Екатеринбурга под названием «Барщина». Вот что сообщается в этой корреспонденции.

«Совет рабочих и солдатских депутатов ввёл у нас в городе для граждан, имеющих лошадей, натуральную повинность поочерёдно предоставлять своих лошадей для ежедневных разъездов по службе членам Совета. Выработано особое расписание дежурств и каждый «лошадиный гражданин» аккуратно письменно уведомляется, когда и куда и к какому именно часу он должен явиться со своею лошадью на дежурство. Для большей вразумительности в «приказе» добавляется: «В случае невыполнения сего требования, Совет за Ваш счёт произведёт расход на наём извозчиков в размере до 25 рублей»…