Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher: SelfPub]

Защитник капиталистов, конечно, возмущается. Капиталисты вполне спокойно смотрят на то, как громадное большинство народа всю жизнь мается в нужде, не только будучи «на барщине», но прямо-таки на каторге фабричной, горной или иной работы по найму, а сплошь и рядом голодая без работы. На это капиталисты смотрят спокойно. А когда рабочие и солдаты для капиталистов ввели хоть маленькую общественную повинность, тогда господа эксплуататоры подняли вой: «барщина»!! Спросите любого рабочего, любого крестьянина, дурно ли это было бы, если бы Советы рабочих и солдатских депутатов были единственною властью в государстве и всюду стали вводить общественную повинность для богатых, например, обязательное дежурство с лошадьми, с автомобилями, с велосипедами, обязательные ежедневные работы по письменной части для переписи продуктов, числа нуждающихся и т. д. и т. п.? Всякий рабочий и всякий крестьянин, кроме разве кулака, скажет, что это было бы хорошо. И это правда. Это ещё не социализм, а только один из первых шагов к социализму, но это именно то, что необходимо бедному народу настоятельно и немедленно. Без таких мер нельзя спасти народ от голода и гибели. Почему же Екатеринбургский Совет остается редким исключением? Почему подобные меры по всей России не применяются давно, не развёртываются в целую систему мер именно такого рода?

1154

Эсеровские и меньшевистские вожди обманывают свою совесть и обманывают народ ссылками на то, что «Россия ещё не созрела для введения социализма. Почему такие ссылки надо признать обманом? Потому, что при помощи подобных ссылок дело облыжно представляется в таком виде, будто речь идет о каком-то невиданной сложности и трудности преобразовании, которое должно ломать привычную жизнь десятков миллионов народа. Дело облыжно представлено так, будто кто-то хочет «ввести» социализм в России одним указом, не считаясь ни с уровнем техники, ни с обилием мелких предприятий, ни с привычками и с волею большинства населения.

Всё это сплошная ложь. Ничего подобного никто не предлагал. Ни одна партия, ни один человек «вводить социализм» указом не собирался. Речь идет и шла исключительно о таких мерах, которые, подобно установлению общественной повинности для богатых в Екатеринбурге, вполне одобряются массой бедных, т. е. большинством населения, о таких мерах, которые технически и культурно вполне назрели, доставляют немедленное облегчение жизни бедноте, позволяют ослабить тягости войны и распределить их равномернее.

(14 сентября)

1155

Обычное представление обывателей о большевиках, поддерживаемое клевещущей на большевиков печатью, состоит в том, что большевики ни на какие компромиссы не согласны, ни с кем, никогда. Такое представление лестно для нас, как партии революционного пролетариата, ибо оно показывает, что даже враги вынуждены признать нашу верность основным принципам социализма и революции. Но надо всё же сказать правду: такое представление не соответствует истине. <���…>

Теперь вопрос не о вынужденном, а о добровольном компромиссе. Наша партия, как и всякая другая политическая партия, стремится к политическому господству ДЛЯ СЕБЯ. <���…> Лишь как исключение, лишь в силу особого положения, которое, очевидно, продержится лишь самое короткое время, мы можем предложить компромисс, и мы должны, мне кажется, сделать это. Компромиссом является, с нашей стороны, наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков.

(«О компромиссах», 16 сентября)

1156

Погибнем, умрём все, но осуществим Коммуну.

(То же)

1157

Капиталисты всех стран с таким трудом сдерживают растущую повсюду рабочую революцию против войны, что если русская революция от бессильных и жалких воздыханий насчёт мира перейдёт к прямому предложению его, вместе с оглашением и разрывом тайных договоров и т. д., то девяносто девять шансов из ста, что мир наступит быстро, что капиталисты не смогут помешать миру.

А если осуществится наименее вероятный случай, что капиталисты отвергнут, вопреки воле своих народов, условия мира русского рабочего правительства, то революция в Европе приблизится во сто раз ближе, а армия наших рабочих и крестьян выберет себе не ненавидимых, а уважаемых начальников и полководцев, убедится в справедливости войны после того, как мир предложен, тайные договоры порваны, союз с помещиками и буржуазией прекращён, земля вся передана крестьянам. Только тогда война станет справедливой войной со стороны России, только такую войну поведут рабочие и крестьяне не из-под палки, а добровольно, и такая война ещё более приблизит неизбежную рабочую революцию в передовых странах.

(Проект резолюции о современном политическом моменте, 16 сентября)

1158

Правительству, не в насмешку только называемому революционно-демократическим, достаточно было бы, в первую же неделю своего образования, декретировать (постановить, приказать) осуществление главнейших мер контроля, назначить серьёзное, нешуточное наказание капиталистам, которые бы обманным путём стали уклоняться от контроля, и призвать само население к надзору за капиталистами, к надзору за добросовестным исполнением ими постановлений о контроле, – и контроль был бы уже давно осуществлён в России. Вот эти главнейшие меры:

1) Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков.

2) Национализация синдикатов, т. е. крупнейших, монополистических союзов капиталистов (синдикаты сахарный, нефтяной, угольный, металлургический и т. д.).

3) Отмена коммерческой тайны.

4) Принудительное синдицирование (т.е. принудительное объединение в союзы) промышленников, торговцев и хозяев вообще.

5) Принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним.

1159

Национализацию банков достаточно было бы именно декретировать, – и её провели бы директора и служащие сами. Никакого особого аппарата, никаких особых подготовительных шагов со стороны государства тут не требуется, эта мера осуществима именно одним указом, «одним ударом». Ибо экономическая возможность такой меры создана как раз капитализмом, раз он доразвился до векселей, акций, облигаций и проч. Тут остаётся ТОЛЬКО ОБЪЕДИНЕНИЕ СЧЕТОВОДСТВА, и если бы революционно-демократическое государство постановило: немедленно, по телеграфу созываются в каждом городе собрания, а в области и во всей стране съезды, директоров и служащих для безотлагательного объединения всех банков в один государственный банк, то эта реформа была бы проведена в несколько недель. Разумеется, именно директора и высшие служащие оказали бы сопротивление, постарались надуть государство, оттянуть дело и проч., ибо эти господа потеряли бы свои особенно доходные местечки, потеряли бы возможность особенно прибыльных мошеннических операций; В ЭТОМ ВСЯ СУТЬ. Но ни малейших технических трудностей объединению банков нет, и если государственная власть не на словах только революционная (т.е. не боится рвать с косностью и рутиной), не на словах только демократическая (т.е. действующая в интересах большинства народа, а не кучки богатеев), то достаточно бы декретировать конфискацию имущества и тюрьму, как наказание директорам, членам правления, крупным акционерам за малейшую оттяжку дела и за попытки сокрытия документов и отчётов, достаточно бы, например, объединить ОТДЕЛЬНО бедных служащих и выдавать им премию за обнаружение обмана и оттяжек со стороны богатых, – и национализация банков прошла бы глаже гладкого, быстрее быстрого.