Маркус Редикер - Корабль рабов

Западная Центральная Африка состояла из двух обширных регионов на побережье, поставлявших рабов, — Конго и Анголы. Внутри этих территорий проживали сотни разных племен. Эти земли стали основным регионом в торговле XVIII в., к 1790-м гг. превратившись в основных и единственных поставщиков рабов. Невольничьи суда все чаще курсировали вдоль всей береговой линии на тысячу двести миль от острова Фернандо-По на юг до Бенгела и Кейп-Негро. На современной карте эта территория начинается в Камеруне и простирается на юг, включая территории Экваториальной Гвинеи, Габона, Республики Конго и большую часть Анголы. Западная Центральная Африка исторически была местом португальской колонизации и их влияния как на побережье, так в глубине страны. В XVII в. это влияние заключалось в массовом обращении в христианство королевства Конго, одного из главных государств в работорговле. Британские и американские торговцы проникли сюда в середине XVIII столетия.

Главным источником рабства в этом регионе стало расширение королевства Лунда внутри Анголы. Большинство рабов были захвачены во время завоевательных походов, в результате сражений и различных вылазок. Основная часть рабов попадала в Лунда как дань, которую королевству платили подчиненные племена и государства. Государство Лунда установило весьма эффективную административную систему, используя мелкие государства, такие как Касандже и Матамба, чтобы облегчить доставку невольников на побережье и оттуда на работорговые суда. Другим активным участником в торговле людьми в Западной Центральной Африке (кроме племени бобанги) были торговцы племени вили, которые в XVII в. связали северные внутренние области с побережьем Конго. Южные государства, такие как Хамбе и Овим-бунду, также служили посредниками в обширной и весьма прибыльной торговле.

Западная Центральная Африка была территорией крайне широкого культурного и языкового разнообразия, хотя все эти народы по происхождению относятся к народам банту (лежащим в основе всей диаспоры). Политическое устройство этого региона также крайне многообразно, начиная от небольших автономных деревень до огромных королевств, среди которых самые крупные — Конго, Лоанго и Тио, и португальских колониальных государств в Луанде. Образ жизни простых жителей, по большей части подневольных, варьировался в зависимости от географических зон. Образ жизни тех, кто жил на побережье — у рек и болот, связан с водой, их средства передвижения связаны с водными путями, а основное занятие — ловля рыбы. Те, кто жил в лесах и саванне, совмещали занятия сельским хозяйством, которым обычно занимались женщины, и охоту, которую вели мужчины. Большинство народов признавали матриархат. Из-за частых войн у многих мужчин имелся разнообразный военный опыт. С ростом проникновения работорговли у многих племен и народов появилось неравенство — появились tumu — «большие люди», которые сильно облегчали ведение торговли. Главными портами — с севера на юг — были Лоанго, Кабинда, Амбриш, Луанда и Бенгела. Последний порт был построен португальцами специально для работорговли. Между 1700 и 1807 гг. торговцы переправили миллион человек через Лоанго, после 1750 г. большинство через порты Молембо и Кабинда в устье реки Конго. Только в XVIII в. отсюда было вывезено более 2,7 млн рабов. Эта цифра составляет 38% от общего количества невольников этого века, что превращало Западную Центральную Африку в одну из самых важных областей работорговли [128].

Как свидетельствует история шести главных работорговых областей, большинство невольников, которые оказались на работорговых судах, попадали в рабство в результате крупных войн, когда одна или другая группа — народы фон или ашанти, например, расширяли зоны своего господства. Другим источником рабов, по свидетельству одного из исследователей, были «вечные войны» среди небольших народов. Подобно конфликту между гола и ибау, эти войны имели свою собственную геополитическую логику и причины и не всегда находились под влиянием работорговых интересов. Как отметил работорговец и историк Роберт Норрис, войны велись в Африке и до появления европейцев. Их вызывали те же причины, что и во всем мире: «амбиции, жадность, озлобление и др.». Но и защитники, и противники работорговли соглашались, что главным источником рабов была война [129].

Но в оценке этих войн они расходились. Большинство защитников работорговли соглашались, что «война» велась независимо от того, как ее называли африканские торговцы. Но они должны были признать, что этот термин обозначал разные вещи. «Грабеж... — это неназванная война!» — воскликнул ливерпульский торговец в 1784 г. Джон Мэтьюс, жестокий защитник человеческой торговли, отметил, что в Сьерра-Леоне каждую «мелкую ссору» называли войной. Судовой врач Джон Аткинс говорил, что война в Западной Африке была только другим названием для «грабежа беззащитных существ». Те, кто был настроен против торговли, шли еще дальше, настаивая, что «войны» были не чем иным, как «пиратскими экспедициями»; они даже утверждали, что этому есть свидетельства: британский моряк Айзек Паркер участвовал в таких грабительских набегах из Ньютауна в Старый Калабар в 1760-х гг. Аболиционисты утверждали, что «войной» назывались просто похищения. Кроме того, «войны» часто начинались с момента появления работоргового судна на побережье, после чего местные торговцы (с помощью оружия и капитана невольничьего судна) создавали военные отряды (обычно на каноэ). Они отправлялись в глубь страны для ведения войны и сбора рабов для их продажи капитану, который прежде всего и финансировал эти экспедиции. Другими словами, как объяснил один африканец команде корабля: «Если корабль не придет, масса, не будет никаких рабов». Война была эвфемизмом для организованного воровства людей [130].

Вторым источником рабства были судебные процессы, в результате которых африканские общества признавали людей виновными в преступлениях от случаев убийства до воровства, прелюбодеяния, колдовстве и долгах; их приговаривали к рабству и продавали африканским торговцам или непосредственно капитанам невольничьего судна. Это мало чем отличалось от транспортировки английских уголовников в американские колонии до 1776 г. от или их отправки в Ботанический залив в Австралии с 1786 г. 33 Многие африканцы и аболиционисты-европейцы чувствовали, что судебные процессы в Западной Африке были подстроены и что тысячи людей были ложно обвинены и признаны виновными, чтобы обеспечить торговлю живым товаром, насколько это было возможно. Офицер Королевской африканской компании Фрэнсис Мур отметил, что в 1730-х гг. для всех осужденных в области Гамбии «любой приговор означал рабство». Уолтер Родни заметил, что на побережье Верхней Гвинеи местная знать превращала закон «в слугу работорговли» [131].