Иван Плотников - Правда истории. Гибель царской семьи

Где и в какое время на сей раз был остановлен поезд для разгрузки? Видимо, примерно там же, где и предыдущий. Тот же Жильяр указывал: «Приблизительно часов в 9 утра поезд остановился между вокзалами» 34. В другом случае он назвал несколько другое время — «в 8 утра» 35. Няня детей А. А. Теглева показывала:«Прибыв ночью в Екатеринбург, мы утром были передвинуты куда-то за город, и детей увезли» 36. Итак, и на сей раз окончательным местом, куда был доставлен поезд с членами Царской Семьи, не была ни станция Екатеринбург-1, ни Екатеринбург-2.

Кто встречал новую партию арестованных? Жильяр свидетельствовал, что «для принятия прибывших с поездом на вокзал (?) приехал председатель Екатеринбургского областного совета Белобородов» 37. Камердинер А. А. Волков показывал, что Родионов (Я. Свикке) прибыл «с какими-то комиссарами» 38, а в дальнейшем, в воспоминаниях, в их числе назвал Белобородова 39. Был ли среди встречавших Белобородов — не вполне ясно. Не находим мы ответа на этот вопрос и в его воспоминаниях. Читаем их: «Перевозка второй партии прибывших была поручена Мрачковскому*, ему же было поручено отсортировать прибывших: часть пропустить жить вместе с царской семьей, часть посадить в тюрьму, а остальную, большую часть просто не пускать в Екатеринбург и предложить им выбирать, куда хотят» 40. Никаких подробностей, ни единого намека о своем личном участии во встрече и размещении прибывших по местам заключения. Сдается, что Волков и Жильяр ошибаются и одного из неизвестных им местных комиссаров приняли за Белобородова — председателя облсовета. Белобородов прямо указывает, что выполнение этой работы было поручено С. В. Мрачковскому. Есть основание считать, что именно Мрачковский вместе с Родионовым-Свикке препровождал некоторых придворных в тюрьму: именно этот комиссар там обронил: «По милости царизма я родился в тюрьме» 41. Мрачковский, действительно, родился в Курганской тюрьме в семье политического заключенного. Да и тот факт, что Мрачковский формировал новую многочисленную команду охраны дома Ипатьева, командовал одним из двух отрядов гарнизона, выполнявших охранные функции власти, определенно подтверждает слова Белобородова.

Скупы сведения о прибытии и встрече новой группы из Тобольска и в воспоминаниях А. Д. Авдеева, к тому времени коменданта ДОНа. Он даже время этого события помнил весьма неопределенно. «В начале мая, — писал Авдеев, — прибыли дочери Татьяна, Ольга и Анастасия и сын Алексей, с ними же пришел и «необходимый ручной багаж», составлявший битком набитых два американских вагона. Эту часть семьи сопровождал тов. Хохряков, который оставался в Тобольске после нашего отъезда.

Вместе с указанными членами семьи в дом были допущены повар Харитонов, его помощник, мальчик-поваренок, слуги Седнев* и Трупп и на несколько дней матрос Нагорный (дядька Алексея)» 42. Запись в дневнике Николая Александровича, что Нагорный и Трупп были впущены в дом только вечером 24 мая, подтверждается записью в книге комендатуры. И именно в этот же день выбыл в тюрьму Чемодуров, замененный Труппом 43.

Сам Авдеев, очевидно, к поезду не приходил, встречал прибывших в ДОНе. Его заключенные по пребыванию в Тобольске знали хорошо и назвали бы. П. Д. Хохряков по прибытии в Екатеринбург занялся иными делами. Но Я. М. Свикке со своими чекистами-латышами занимался размещением Романовых и 23, и 24 мая. К этому был подключен С. С. Заславский, известный заключенным по его прежнему пребыванию в Тобольске. Помощница А. А. Теглевой Е. Н. Эрсберг показывала: «Когда мы были в Екатеринбурге, в наш вагон (я была с детьми) явились двое: один был Заславский, другого я не знаю... Они потребовали от детей, чтобы они выходили. Были поданы извозчики. На одном из них с Ольгой Николаевной и сел Заславский». По возвращении от ДОНа С. С. Заславский и другой комиссар увезли в другой группе Харитонова, А. Е. Труппа, Леню Седнева, A. A. Волкова, а вслед за ними — И. Л. Татищева, А. В. Гендрикову и Е. А. Шнейдер. Последние, будучи уже в Тобольске арестованными, после неожиданного присоединения к ним у ДОНа Волкова были увезены в тюрьму. Доставили их туда С. В. Мрачковский и Я. М. Свикке 44. А. А. Волков на следствии показывал, что привезший их в тюрьму второй комиссар (не Родионов-Свикке) сказал, что родился в тюрьме, а позднее заходивший в тюрьму комиссар юстиции М. X. Поляков в ответ на вопрос, кто был тот человек, сказал: «Юровский» 45. Надо полагать, что Волков со временем мог перепутать созвучные фамилии. Мог неправильно ответить и Поляков, хотя вряд ли. Очевидность ошибки Волкова подтверждается и тем, что он, описывая внешность этого комиссара, отмечал, что он «без бороды» 46, тогда как Юровский в то время носил усы и бородку. Не раз встречавшийся с ним, находившийся рядом врач В. Н. Деревенко тогда же описывал его внешность так: «субъект» «в черной тужурке, с бородой клинчиком, черной, черные усы и волнистые черные, особенно длинные, зачесанные назад волосы, черными глазами, полным скуластым лицом...» 47. Мрачковский же выглядел иначе и бороды действительно не носил.

Поднимаем этот вопрос в связи с тем, что следователь Н. А. Соколов 48, а затем многие авторы эти непроверенные данные ввели в научный оборот и вместо Мрачковского, руководившего размещением второй партии заключенных из Тобольска, называют Юровского. Не исключено, что Я. X. Юровский, как один из руководителей облчека, товарищ комиссара юстиции, мог участвовать в деле размещения второй группы Романовых и придворных, но в имеющихся источниках этого не отмечено, в тюрьму заключенных он не отвозил. Другие большевистские деятели так же, как Белобородов и Голощекин, не замедлили осмотреть дом Ипатьева, новых заключенных в нем. Александра Федоровна 25 мая записала: «Вл[адимир] Ник[олаевич] (речь о В. Н. Деревенко, враче Алексея. — И П.) пришел с Авд[еевым] икоменд[антом]. 4 человека из комитета позже осматривали внутри. Они осматривали принесенные вещи детей, только необходимые дорожные чемоданы занесены наверх» 49. Наверняка среди этих четверых были Голощекин, Белобородов, Войков, Дидковский, а возможно, и Юровский. Его посещение Романовых на следующий день, 26 мая, в дневнике Николая Александровича отмечено так: «...В. Н. Деревенко приходил осматривать Алексея; сегодня его сопровождал черный господин, в кот[ором] мы признали врача» 50. Позднее, 4 июля, он отметит: «Сегодня произошла смена комендантов... вместо Авдеева назначается тот, кот[орого] мы принимали за доктора — Юровский» 51.

Итак, непосредственное руководство встречей и помещением в места заключения детей Романовых и бывших придворных 23-24 мая осуществлял Сергей Витальевич Мрачковский, входивший в большевистское партийное и советское руководство области, сражавшийся перед тем с дутовцами, в дальнейшем видный военачальник. В деле были также задействованы Я. М. Свикке (Родионов) и С. С. Заславский. Руководители области осуществляли общий контроль над операцией, а 25 мая лично проинспектировали Дом особого назначения, порядок охраны и размещения в нем Царской Семьи.