Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

В 1993 году деятельность ПРК, не без давления турецкого правительства, была запрещена в Германии. Однако, в ряде заявлений Оджалана в мае 1993 года указывалось, что после запрета число сторонников ПРК в Германии выросло с 7 до 11 тыс. человек, а общий мобилизационный потенциал составляет 50 тыс., то есть около 10 % от всей живущей в Германии курдской диаспоры.

При этом Партии рабочих Курдистана удалось привлечь еще и внимание общественности в Европе к «жестокости и бескомпромиссности турецких властей», которую в партийных документах до сих пор называли «фашистской хунтой».

Власти опасались, что курдский экстремизм может спровоцировать ответный турецкий национализм. В начале девяностых президент Тургут Озал даже предлагая объявить амнистию партизанам, сели они откажутся от насилия. С целью эффектности борьбы с террором премьер-министр Демирель, в свою очередь, предлагал подчинить начальника Генерального штаба непосредственно министру обороны, а во главе разведки поставить гражданское лицо.

В 1991 году наплыв беженцев из Ирака способствовал рассредоточению боевиков ПРК на территории Восточной Анатолии. Вот что писала в этой связи турецкая пресса: «Меры безопасности властей не сработали. Военное руководство считает, что оно опоздало, создавая сеть армейских постов и пунктов. Результаты последних операций имеют чисто психологический эффект. Национальная разведывательная организация (МИТ) не располагает соответствующей информацией о деятельности боевиков. Может ли регулярная армия успешно бороться с партизанами, которые имеют поддержку у населения?.. Военные заявляют: дайте нам хоть на время отменить демократию и принять нужные меры» [425].

Особенности складывающейся политической ситуации заставили Анкару активизировать как военные, так и дипломатические рычаги давления на движение, возглавляемое Оджаланом. Создание де-факто курдского управления в северных провинциях Ирака в конце 1991 года стало причиной еще большего беспокойства Анкары. Многие в правительстве имели вполне конкретные опасения, что пример северного Ирака создаст политический прецедент, которым воспользуются и турецкие курды, Поэтому, предоставляя, с одной стороны, убежище курдским беженцам из Ирака, правительство проводило политику, нацеленную на то, чтобы воспрепятствовать возможному политическому альянсу между курдами двух стран.

Когда Национальный совет Иракского Курдистана провозгласил в октябре 1992 года своей целью необходимость федеративного устройства иракского государства, премьер-министр Турции Демирель прокомментировал этот тезис следующим образом: «Это шаг на пути отделения и создания независимого государства» [426].

Курдская автономия в Ираке небезосновательно рассматривалась Турцией, как плацдарм для создания на ее территории новых лагерей Партии рабочих Курдистана. Это послужило формальным поводом к тому, что в 1991 году турецкая армия начала серию масштабных военных операций против сторонников ПРК, находящихся на севере Ирака. 5 августа в разгар встречи в Стамбуле министров иностранных дел стран-членов Организации Исламская конференция турецкое правительство решило бросить свою армию в Иракский Курдистан с целью «раз и навсегда уничтожить учебные лагеря апочистов». Однако спонтанно это сделать не удалось и рейды турецкой армии вглубь Ирака продолжались на протяжении пяти лет.

В девяностые годы правительство Турции также активно проводило политику по укрупнению деревень юго-востока, а также переселению жителей в центральные и западные районы страны Подразумевалось, что такая политика будет иметь двойной эффект: с одной стороны, ПРК лишится поддержки из числа местных жителей, а с другой стороны будет форсирован процесс национальной ассимиляции курдов, проживающих на юго-востоке страны. При этом экономическая отсталость региона и насилие боевиков рассматривались в качестве дополнительного стимула для «исхода» курдов в Центральную Анатолию.

Напомним, что значительная часть курдского населения вынуждена была покинуть юго-восточные районы и переселиться на запад страны. Курды, переселившиеся в основном в силу экономических причин в западные районы, уже в течение нескольких поколений продолжают жить в таких городах, как Стамбул, Измир. Некоторые из них неплохо там устроились, но, как правило, не хотят терять своего национального лица.

По сообщению западных СМИ, за первые четыре года девяностых годов около 2 миллионов курдов вынуждены были покинуть места своего проживания либо были силой выселены в другие районы в целях безопасности. Согласно данным Центра беженцев и поселений, расположенного в Голландии, примерно 1,7 млн. курдов были переселены за два года с 1992 по 1994 гг. [427]

Уже упоминавшийся выше директор Курдского института в Париже Кендал Незан в 1993 году в газете «Либерасьон» выразил мнение, что «курдская драма в Турции — сложное переплетение обстоятельств, которое рано или поздно может привести к войне между Турцией и Ираком, или между Ираком и Сирией, к появлению действительного курдского национализма, рожденного отчаянием; к падению Турции в бездну новой военной диктатуры или к торжеству — в Турции или в Курдистане — религиозного фундаментализма, распространяемого сейчас в курдской среде турецкими властями в качестве противоядия против национализма» [428].

Добившись успехов в изображении апочистов, как террористов, Турция начала вторжение в Ирак, которое произошло в августе 1992 года, как совместная операция с Патриотическим союзом Курдистана (ПСК) против примерно пяти тысяч партизан из ПРК, засевших в Кандильских горах. Давление на ПРК также оказывали и Соединенные Штаты, которые были заинтересованы в том, чтобы «привязать» ПСК к Турции и обеспечить эффективность своих боевых действий на территории Ирака. Таким образом, в конце 1992 года, Турция решила изменить свою тактику преследования «по горячим следам», и перейти к тактике полномасштабных вторжений на территорию Ирака для борьбы с курдскими инсургентами на территории их баз в Кандильских горах, а также c их боевыми действиями на территории Турции. Только против баз в Кандильских горах использовалась теперь уже авиация, а в Турции — полиция и войска, учитывая введенный режим чрезвычайного положения в курдских юго-восточных провинциях страны.

Первое перемирие ПРК с турецкой армией было объявлено в марте 1993 года во времена президента Тургута Озала при содействии и посредничестве председателя Патриотического союза Курдистана в Ираке Джеляла Талабани. Во многом попытки найти точки соприкосновения с повстанцами были связаны не только с инициативами президента Озала, но и со зримыми противоречиями, которые возникли между апочистами и Демократической партией Курдистана Мосуда Барзани, которые формально после американской операции в Ираке контролировали север страны. Эти противоречия, активно подогреваемые Турцией, вылились в вооруженные столкновения на иракско-турецкой границе. Результаты войны в Персидском заливе, приведшие к формированию автономного курдского региона, на севере Ирака и установление тесных контактов Барзани с Турцией с целью обеспечения экономического сотрудничества, не могло служить на руку сторонникам Оджалана, которые обвиняли М. Барзани в предательстве курдских национальных интересов и стремлении создать автономию на территории Северного Ирака, руководствуясь партикулярными племенными интересами в ущерб интересам общенациональным [429]. В 1992 г. конфликт, не без поддержки Турции, перерос в вооруженные столкновения между ПРК н ДПК. Эго привело к потерям сторонниками Оджалана нескольких своих баз на севере Ирака. По различным сведениям, и военной операции сентября-октября 1992 г. против апочистов принимали участие и формирование пешмерга — около 20 тыс. человек [430]. ДПК же согласилась на участие в этой операции, чтобы «поддержать авторитет автономии, как противостоящей терроризму» [431]. Целью ДПК было выдворение апочистов с территории Северного Ирака. Однако, несмотря на конфликт апочистов с ДПК, Джелялю Талабани, руководителю Патриотического союза Курдистана (ПСК) — другой влиятельной политической силы иракских курдов, удалось выступить посредником в деле поиска политического компромисса между турецким правительством и апочистами. Помимо этого в поддержке действий апочистов в 1992 голу отказали Тегеран и Дамаск, что вынудило бойцов Оджалана покинуть тренировочные лагеря в Бекаа [432]. В этих условиях апочисты стали нести существенные потери. По сообщениям начальника Генштаба Турции генерала Догана Гюреша в ходе осенней кампании были убиты 1056 и ранены 1000 боевиков ПРК [433].