Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

Боевикам ПРК удавалось идти на расширение боевых операций и усиление репрессий в отношении лояльных правительству элементов среди курдского населения в этих регионах. Начиная с 1986 года характер вооруженных выступлений апочистов в Турецком Курдистане начал меняться. Если в начале вооруженной борьбы большинство акций являлись вооруженными столкновениями с частями регулярной армии Турции (около 40 % всех выступлений), то к концу восьмидесятых годов увеличивается число актов экономического саботажа, терроризма, пропаганды. По заявлениям руководства ПРК в 1989 г. атаки боевиков должны были сосредотачиваться на объектах инфраструктуры и экономических объектах правительства Турции: железных дорогах, мостах и промышленных объектах.

В первые годы вооруженной борьбы активность курдских повстанцев была сосредоточена на терактах с целью нанесения вреда экономике страны. Забегая вперед, скажем. что тактика апочистов в 90-е годы претерпела изменения: объектами терактов стали государственные учреждения в крупных городах, гражданские и военные лица, а также широко использовалась тактика запугивания иностранных туристов и призывы воздержаться от поездки в Турцию. Собственно, неподведомственных терактов, направленных против туристов, практически не было (не считая взрыв в 1994 году в Ая Софии в Стамбуле, унесший жизни двух туристов).

Будучи типичной партией вождистского типа, ПРК достигала успеха и влияния в среде местного населения гораздо большими темпами по сравнению с другими курдскими политическими группами и организациями, что основывалось во многом на философии воспитания и обучения кадров с обеспечением приоритетности связи между личностью и организацией, поддержанием и культивированием собственного «пантеона мучеников», чему лично Оджаланом уделялось огромное внимание. Успехи и неудачи ПРК в более поздних попытках создания легальной курдской политической оппозиции в Турции имеют прямое отношение к философии рекрутирования и усредненного достижения своих партийных целей, нежели использования для этих целей насилия, оружия и других факторов. Форма, содержание и интенсивность воспитательной и образовательно-пропагандистской деятельности придавали этой организации ту силу, которая обеспечивала массовый приток рекрутов со всей страны и из-за рубежа, даже не из числа курдов. «Просветительская война» ПРК, которая шла бок о бок с обострением турецко-курдских отношений в стране, во многом закладывала основу формирования той политической харизмы Оджалана, которая сыграла наиважнейшую важную роль в мобилизации курдов вокруг его личности и всей организации. Американский исследователь Майкл Гантер отмечает в этой связи, что именно рутинизированная форма этой оджалановской харизмы во многом повлияла на процесс, который можно назвать периодом упадка влияния ПРК, когда дух гуманизации политического процесса, к которому призывал Оджалан, стал вытесняться преждевременными аппетитами бюрократической верхушки партии по распределению материальных и политических ресурсов, в том числе и сомнительных выгод, которые дарует неограниченная власть [424].

При этом следует отметить, что интенсивность обучения кадров, партийное образование и пропаганда, основанная в основном на книгах и речах Оджалана, воплощалась Партией рабочих Курдистана в рамках не сугубо националистических, а скорее общегуманистических концепций. С точки зрения лидера партии, национальное освобождение заключается в том, что «человеческое естество должно избавиться от механизмов и форм цивилизационного порабощения, которые привели к упадку и деградации гуманистических способностей человеческой духовной структуры». С другой стороны, Оджалан и его партия старательно дистанцировались от политических движений курдов, основанных на племенных связях и объединениях, в первую очередь — двух ведущих политических сил курдов Иракского Курдистана — ПСК и ДПК. Однако противоречия между взглядами Оджалана с одной стороны, и Масудом Барзани и, особенно, Джелялем Талабани, не носили антагонистического характера.

Турецкий исследователь Дженгиз Чандар утверждает, что отличием ПРК от более ранних курдских организаций является ее устойчивость или долговечность целей повстанцев, их решимость идти согласно намеченному партийному плану. Оджалан и его сторонники приняли вооруженную борьбу, как форму конвенциальных боевых действий с самого начала создания партии. Их основная цель состояла в том, чтобы «освободить» курдских людей, живущих в регионе между Турцией, Сирией, Ираком и Ираном и построить независимое социалистическое государство Курдистан. Идея создания единого независимого курдского государства, добивающегося независимости путем вооруженной борьбы была беспрецедентной для истории курдского движения. Методы инсургенции ПРК не приветствовались многими курдскими организациями и лидерами, но со временем политическое влияние ПРК выросло и стало доминирующим в среде турецких курдов. Благодаря своей вооруженной структуре, ПРК имела потенциал к быстрой монополизации власти в регионе, устранению конкурирующих курдских организаций и групп, Оджалан по-прежнему оставался бесспорным лидером ПРК и борьба за расширение культурных и политических прав курдов в Турции имела свои взлеты и падения. При этом водоресурсные разногласия между Сирией и Турцией, соперничество между Сирией и Ираком в борьбе за влияние в арабском мире, неурегулированный конфликт между Иранам и Ираком, враждебность между секулярной Турцией и клерикальным Ираном, крайне негативная позиция Сирии и Ирана в отношении Израиля — все это позволяло Оджалану, учитывая влияние его партии, становится как игроком, так и инструментом такого геополитического соперничества. По мнению ряда исследователей, ПРК имела большую важность в качестве подобного инструмента в первую очередь для Сирии.

Для сотрудничества Оджалана с сирийским режимом имелось множество предпосылок. Достаточно сказать, что с З0-х годов прошлого столетия Сирия, а затем и Ливан, являлись центрами диссидентского движения турецких курдов, здесь, например, активно действовала созданная в то время курдская националистическая организация «Хойбун», а территория страны активно использовалась для предоставления убежища курдским националистам из Турции, включая самого Оджалана. В 1987 г. во время визита премьера Озала в Дамаск был подписан двусторонний протокол «О сотрудничестве в области экономики и безопасности», который, тем не менее, так и не был претворен в жизнь. Угроза регулирования уровня воды и Евфрате, особенно, в связи с осуществлением на востоке Турции амбициозного гидрооросительного проекта юго-восточной Анатолии (GAP), наглядно показала возможности Турции экономического давления на Сирию, даже несмотря на заверения Озала, что такие методы воздействия на Сирию никогда применяться не будут. Сирия оставалась реальным союзником ПРК и партия всячески пользовалась лояльностью режима Асада, как старшего, так и младшего, используя Сирию в качестве идеологического, а неподконтрольные Кандильские горы в Северном Ираке в качестве военного плацдарма в партизанской борьбе за создание независимого Курдистана.