Никифор Константинопольский - Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского

28. Также и во всяком другом месте и городе, если находил присутствие этой болезни, действовал пером и чернилом, составляя лекарство против нее. Нечто таковое совершил он в одной из местностей Таврских. Управлявший тогда тамошним народом воевода, охваченный сею позорною страстью, старался развестись со своей женой, чтобы на место ее привести какую-то распутницу. Решившись смыть с него постыдную скверну, Никифор поставил ему на вид его грех при помощи требований и запретов Писания, которым он справедливо будет подлежать, если не захочет воздерживаться от него. И это так почти и случилось.

29. Так как он старался проверять чистоту своей православной веры определениями отцов, то, согласно каноническому и древнему обычаю, повелевающему иметь общение веры с апостольскими кафедрами, изложив ее (веру) в соборном послании, отправил к тогдашнему папе Римскому Льву; (и это послание) было позорным столбом для ложных ересей и памятником для православной веры. Если кому угодно на деле познать силу слова сего мужа, пусть прочитает это послание, и он поймет высоту и ясность (разумения им) божественных догматов. Удивился сему священный Лев и, приняв с любовью, заявил, что (все это) совершенно согласно с главными догматами Петра. Тождество естества и равночестность единосущной Троицы он изложил так безукоризненно, что ни в чем не уступал выдающимся богословам. Явление в последние времена единого из лиц св. Троицы от пречистой и непорочной Девы и Богородицы Христа, истинного Бога нашего, разъяснил и исповедал согласно со вселенскими соборами, так что не было опущено ничего из относящегося к богопочитанию. Заступничество перед Богом и предстательство пречестной Богоматери, небесных сил, апостолов, славных пророков, мучеников и всех святых праведников, которым поклоняются, их останки и священные их изображения он объявил достойными почитания настолько, насколько справедливо почитать и величать так живших и так Богом прославленных. Так было твердо обосновано служение в духе и истине единому Богу, истинно поклоняемому, так было приготовлено чистейшее питье здравой веры, не подцвеченное каким-нибудь составом, а состоящее из смеси богопреданных определений и исцеляющее всякое расстройство, вызываемое близостью мутной ереси. Но разве одним только исповеданием великий (муж) сей изъяснил сущность истинной веры? Разве исповедание не было сопутствуемо старанием? Разве это подлежит спору и разве он не оберегал веру от опасностей? Разве этим опасностям он не сопротивлялся, как алмаз, и робостью слова разве решался когда-либо вызвать к себе неблаговоление у Бога? Нет, — но при исповедании и старании, и среди опасностей горячее слово его, острее меча, опускалось над мыслями тех, которые решились силою бороться с божественным, в корне пресекая их учение.

30. Видя это, всегда завидующий доброму противник, умышляющий сильную бурю для порядка вещей, непримиримо воюющий с тишиною и миром, приткав к крепкому хитону церкви старые отрепья ересей, не захотел видеть твердый покой церкви и государства, но задумав смятение, равное его дерзости, повел против обоих войну, которая не была объявлена. Выковав не острые стрелы и мечи, (чтобы поразить) тело, как это принято у противников, а отточив на оселке злобы своей языки, способные умышлять дурное, двинул войско свое для причинения душевной опасности, сделав (при этом) императором гордого недавнею своей тиранией Льва [9] Льва V Армянина, вступившего на престол в 813 г. , похожего разнообразием своего нечестия на меняющего свой вид хамелеона, потерявшего здравый ум при самом его провозглашении (императором), переманившего в свое злочестие всех знатнейших, притеснявшего подобно (Фараону) Израиль при Моисее и оказавшегося для нового Израиля даже более страшным, чем Амаликитяне, своею свирепостью превзошедшего Сеннахерима, своею гнусностью — Рапсака, а постыдным служением чреву — Навузардана.

31. Он, восстав против возвысившего его императора, который поставил его начальником первого ранга военного отряда, или фемы, забывши честь и возвысившего его, ринулся в бездну тирании. Во Фракии у царя возгорелась война с гуннами, грабившими города, во время которой Лев, будучи главным виновником поражения, способствовал постыдному бегству всего войска. Царь в это время находился в городе, напрасно ожидая плодов победы. А Лев, соблазняя войско бунтовщическими речами, обольщая его пустыми обещаниями и пользуясь силой, завладел царскою властью, с каковою поспешно явился в столицу и, находясь нагло внутри стен (чего не должно было бы быть), с обычными почестями по главной улице отправился ко дворцу и лишил достоинства мужа, царствовавшего до него, который более украшался простотою невинности, чем порфирой. Когда он увидел неблагодарного лаявшего Льва и услышал львиное рычание против власти, то, сняв царскую одежду и остригши волосы, облекся в черное платье вместо золотого и укрылся с женой и детьми за священной оградой. Это едва склонило Льва не поступать с ним жестоко; отправив скорее его в ссылку, а сам стремился к тому, чтобы надеть на свою голову царскую корону.

32. Узнав об этой беде и догадываясь о нетвердости мыслей и склонностей мужа, намеревался он заставить его подписаться под писаным изложением веры. Составив свиток, содержавший символ пречистой веры нашей, он увещевал царя через некоторых архиереев подписаться собственноручно под ним. Тот согласился с доводами, но отложил сделать это, готовый склониться перед церковным игом после того, как он удостоится чести венчания, если ей суждено осуществиться. Между тем побуждаемый внутренним невежеством и влечением и худо пользуясь ими, как бы чернилом и пером, до коронования подписался под свитком ереси, скорее предав себя водительству демонов, чём послушав отцов, старающихся привести его ко спасению.

33. Таким образом, прибыл он в храм Софии для коронования. И тотчас неусыпающий глаз совершителя торжества великого архиерея и праведника, дающий узреть будущее, удостоил видеть, что с ним будет. Святому казалось, что при возглашении молитвы и возложении короны, когда время было коснуться головы коронуемого, он вложил свою руку в терновник и колючки; он также открыто говорил, что при прикосновении к короне он ощущал боль. Так эта колючая голова при прикосновении к ней святого предвещала беззаконную ярость его (Льва), вскоре обрушившуюся на церковь.

34. Но удалился к себе увенчавший царской короной главу свою, на которую (потом) по справедливости принял и последний удар, так как оказался попирателем всякого права. На другой день его царствования богоносный Никифор снова убеждал нового царя подписаться под православным изложением веры, но он упорно отказывался. Добившись порфиры ложью и приняв маску Притея, он всем обращающимся к нему представлялся в разных видах. О, преданная демонам душа, благодаря коей потрясается основание веры! О, разнузданное блуждание мыслей, извращающих учение правого исповедания! О, многообразное сплетение лжи, которым спутывается простота православных догматов! Не с противниками и врагами, в то время обложившими стены города, была первая борьба его, но против Того, Кто решением, Ему одному известным, вручил ему бразды правления, двинул он войско. Совершенно или почти не заботясь, как сейчас сказано, о врагах, неспособный вступить в бой или отбиваться от них, благодаря хитроумному, придуманному им, плану недавнего поражения, он выступает против Царя сущих, употребляя все усилия, чтобы удалить из церкви Его икону. Вместо того, чтобы богобоязненно относиться к вещам, достойным почитания, с благоговением принимать древнее предание, вместо того, чтобы держаться надежного божественного пути, который проложен стопами святых, и страшиться сопротивления богоносного пастыря, он с неистовым упрямством и помраченным умом держался за свое решение. Подобно рабу Иеровоаму, отвергнув без рассмотрения наставления древних и благополезные советы мудрых, обратился он к легковесным речам нововводителей и басням баб, изрекавших не (по вдохновению) свыше, а от земли и обещавших ему долголетие и победы, если изрыгнет нечестие против древнего положения дел.